Белая карта
Шрифт:
– Увидите, адмирал, вы уедете 11-го.
Министр вернулся во дворец.
Ему подали депешу: «Адмирал Колчак, назначенный командующим Черноморским флотом, завтра приезжает в Севастополь. Не уезжайте не повидавшись с ним. Григорович.»
Утром адмирал послал своего адъютанта встретить Колчака и спросить, когда он может принять его.
– Передайте товарищу министра – ответил командующий, – что сейчас я уеду к адмиралу Эбергарду и буду принимать флот. Адмирала же Муравьева прошу пожаловать завтра, 9-го, к 11 ч. утра.
Но ночью получилось сообщение, что «Бреслау» вышел в море. Колчак немедленно снялся с якоря и пошел в погоню за ним.
Только 11-го он вернулся на рейд и только 11-го. вечером министр, переговорив с Колчаком, смог выехать в Петроград…
Но вернемся к прерванному рассказу.
Был поздний час, когда П. П. Муравьев позвонил у подъезда NN. Хозяева еще не спали и радушно встретили неожиданнаго гостя.
– Я к вам за помощью. Помогите вашим необычайным дарованием проникнуть в тайну гибели «Марии».
Взволнованная речь, расстроенный вид адмирала подействовали.
– Хорошо! – Ты поможешь мне? – обратилась. хозяйка к мужу.
Через нсколько минут она впала в транс.
– Что видишь? – спросил муж.
Ответа не последовало. Муж повторил вопрос.
– Вижу!… Как будто Восток… Азиатский кабинет… Сидят трое, смотрят на карту.
– Какую? Географическую?
– Нет!… Нарисованы корабли…
– Что видишь еще?
– Они что-то обсуждают… Ушли…
– Дальше!
– Не вижу ничего… Нет, постой!… Вижу длинный коридор… Два человека крадутся… Один в кожаной куртк… Другой… в грязном рабочем…
– Что видишь еще? Что делают они?
– Тот, в рабочем, держит под мышкой ящик… Болтается веревка… Спускаются вниз…
– Куда же они идут?…
– Вошли!… Не понимаю… Не знаю… Странная. комната… Не знаю…
– Но какого же вида комната? Что видишь в ней?
– Не пойму… Какие-то металлические вещи…
Смутно описывает помещение. Адмирал догадывается – бомбовый погреб…
– Говори дальше!
– Зажгли спичку. Подожгли… Уходят О, ужас!… Пламя!!… Взрыв!
– А где же люди?
– Бегут… Один упал… Лежит…
– А другой?
– Другой?!… Бежит…
– Видишь его?
– Вижу!… Он смотрит на меня.
– Кто он? Как его фамилия?
– Не могу сказать.
– Почему?!
– Он смотрит на меня… Вы его повесите… Не могу сказать…
Адмирал взволнованно встал.
– Вы должны назвать его. Вспомните всю кровь, страданья, гибель лучшего корабля. Эта гибель быть может грозить и другим…
– Назови, назови его! Ты должна сказать, – с тяжелейшим напряжением всей воли подтвердил муж.
– Но вы повесите его…
– Во-первых, я никого не вешаю. А если возмездие покарает его – от своей судьбы не уйти. Во-вторых, во имя погибнувших и живых, вы должны назвать его!
– Хорошо!… Я согласна…
Но в этот самый момент ясновидящая проснулась…»
Чем дальше от нас это печальное событие, тем яростнее попытки разгадать эту тайну взрыва на севастопольском рейде 7 октября 1916 года. Ответить на вопрос, что погубило лучший дредноут Черноморского флота брались историки и писатели, инженеры и моряки, профессиональные следователи и фанаты-любители пытали свои силы в решении этой загадки века. О трагедии на «Императрице Марии» написаны книги: роман Сергеева-Ценского «Утренний взрыв», «Арбатская повесть» Елкина, главы воспоминаний А. Лукина «Флот»…
По версии писателя-мариниста Анатолия Елкина взрыв на «Марии» был подготовлен германской агентурой, обосновавшейся еще до войны в Николаеве, где строили дредноут. Довольно стройно и убедительно изложены елкинские доводы в «Арбатской повести», вышедшей отдельной книгой.
Категорически не согласен был с этой версий известный историк флота доцент военно-морской академии ныне покойный капитан 1 ранга Залесский. Однако до недавнего времени были живы и те, кто пережил чудовищный взрыв на «Марии». Один из них скончался 4 октября 1980 года в Русском приюте в Монмаранси – бывший лейтенант российского флота Владимир Владимирович Успенский.
Итак, вахтенным начальником на «Марии» в день трагедии был командир башни главного калибра мичман Владимир Успенский. От гибели его спасло то, что в момент взрыва он находился в районе кормовой трубы. Жизнь его полна превратностей и крутых поворотов.
После революции служил в Белом флоте. Затем чужбина. В Париже работал шофером такси, портным театральных костюмов… Только в 1969 году бывший лейтенант опубликовал свои заметки о возможных причинах гибели «Императрицы Марии» на страницах Бюллетеня общества офицеров российского императорского флота.
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА: «В настоящих воспоминаниях я не стал говорить об агонии корабля, длившейся 54 минуты. Ограничусь лишь сообщением об одном практически не известном факте, свидетелем которого мне выпала судьба быть.
Линейный корабль «Императрица Мария» проектировался и закладывался до первой мировой войны. Многочисленные электромоторы для него были заказаны на германских заводах. Начавшаяся война создала тяжелые условия для достройки корабля. К сожалению, те, что нашли, были значительно больше по размерам, и пришлось выкраивать необходимую площадь за счет жилых помещений. Команде негде было жить, и вопреки всем уставам прислуга 12-дюймовых орудий жила в самих башнях. Боевой запас трех орудий башни состоял из 300 фугасных и бронебойных снарядов и 600 полузарядов бездымного пороха.
Наши пороха отличались исключительной стойкостью, и о каком-либо самовозгорании не могло быть и речи. Совершенно необоснованно предположение о нагревании пороха от паровых трубопроводов, возможности электрозамыкания. Коммуникации проходили снаружи и не представляли ни малейшей опасности.
Известно, что линкор вступил в строй с недоделками. Поэтому до самой его гибели на борту находились портовые и заводские рабочие. За их работой следил инженер-поручик С.Шапошников, с которым у меня были приятельские отношения. Он знал «Императрицу Марию», как говорится, от киля до клотика и рассказал мне о многочисленных отступлениях и всяческих технических затруднениях, связанных с войной.