Белая кобра
Шрифт:
Внутренне я ликовал, но постарался ничем не выдать своей радости. Я озабоченно прислушался к коробке и сказал с сожалением:
— Нет, до другой станции мы не дойдем, — скорбно сообщил я ей. — Она сейчас жахнет. Слышишь, как тикает нервно?
И я сунул коробку под ухо и без того перепуганной дежурной.
— Ой, батюшки! — присела она, услышав тикакнье. — Они же совсем взбесились! Так часы не ходют! Это же точно бомба! Что ты стоишь?! Она же сейчас взорвется! Бежи скорее уже в уборную!
Я посмотрел на неё и испугался, что сейчас взорвется она. Во избежание несчастного
— Эй! — окликнула нас дежурная, когда мы уже заворачивали на указанную ей платформу. — А как же это, ну, что вам нужно, этот, как его, ну во что ходют!
От волнения она позабыла как называется унитаз. Понимая, что её волнует судьба этого сантехнического устройства, я решил больше не нервировать и не огорчать зря человека. Не загружать ей мозги сложными математическими расчетами, как успеть сбегать до ближайшего туалета на улице в интервале между двумя поездами. Тем более, что при интервалах метрополитена ей пришлось бы делать свои дела в несколько этапов.
— Ты не горюй, тетенька! — прокричал я ей. — Все будет в порядке! Унитаз так специально сконструирован, чтобы в нем можно было бомбы взрывать! Видала, как он загнут?
— Видала! — радостно отозвалась тетка. — То-то я все время думаю, чего это он чудной такой, какой-то весь выгнутый во все стороны…
— Теперь будешь знать! Только не говори никому, это секрет! — важно посоветовал я. — Военная тайна! И не пускай никого, пока не услышишь "бум!".
— А сильный «бум» будет?! — заволновалась дежурная.
— Это уж как получится! — развел я руками. — Не пускай никого, отвечать будешь, если что случится с кем!
— Так я кого и пустила! — отважно выпятила грудь доблестная дежурная.
Я ей поверил. Что, что, а держать и не пущать у нас на Руси умеют отменно.
Дежурная по станции заковыляла на явно больных, опухших ногах, в нашу сторону, чтобы встать на посту возле платформы и никого не пускать, как ей велели. Я смотрел, как она вперевалку идет по длинному коридору, и мне вдруг стало стыдно за то, что я издеваюсь над пожилой женщиной. Она и так весь день проводит на ногах, терпит, да ещё трясется ежедневно в страхе потерять из-за больных ног своих работу в такое время.
— Ты стой там! — прокричал я ей. — Сюда не нужно ходить! Если милиция, или ещё кто из органов спрашивать будут, скажешь, майор Юлдашев приказал, из ФСБ. Запомнишь фамилию?
— Конечно, запомню, — важно отозвалась тетка.
Конечно, запомнит, был уверен и я. Принимай подарочек, майор Юлдашев. Если ты когда-то был в любых органах, тобой заинтересуются. Так что пятки я тебе подпалил. Подожди, отковырок, то ли ещё будет.
Тетка что-то ещё пыталась сказать, но я уже повернулся к ней спиной и рванул в конец платформы, к ведущим вниз ступенькам, ведущим в таинственные глубины метрополитена, по которым мы должны были уйти от ищеек Юлдашева. Мы устремились туда, к спасительным ступенькам, как Буратино к заветной дверце.
Скатившись по ступеням узкой, почти вертикальной, железной лесенки, мы остановились в узком коридорчике возле железной дверцы. Мы растерянно переглянулись, не бежать же обратно к дежурной, чтобы попросить ключи. Вся моя хитро построенная конструкция нашего спасения рушилась обломками мне на плечи, погребая меня под этими обломками. От отчаяния и злости на собственное бессилие, я ударил ногой по железной двери, и она неожиданно легко открылась. Оставалось только руками развести от такой беспечности.
Я уже сделал шаг в длинный таинственный коридор, который должен был вывести нас на соседнюю станцию, но услышал за своей спиной резкий голос Гали, в котором звучала угроза:
— Всем стоять на месте!
Обернувшись, я увидел, что Галя стоит ко мне спиной, лицом к остальным, направив на них автомат. Лица у моих партнеров поневоле были те еще, они у них вытянулись на длину туловища, особенно у Лешки. Они все не понимали, что она от них хочет. Я тоже был удивлен не меньше других.
— В чем дело, Галя? — осторожно спросил я. — Мы время теряем, что за дикие выходки?
— Это не выходки, — не оборачиваясь ко мне бросила Галя. — Ты что, не понимаешь, что ты здесь лишний? И я лишняя. Нас обберут и выбросят, как только представится подходящий случай. Мы среди них белые вороны. Ты что, не понимаешь этого? Они никогда не поверят ни мне, ни тем более тебе. Да нечего таскать за собой этих хлюпиков. Без них мы уйдем. Быстро кладите сумки и уходите отсюда!
— Галя, дорогая, что с тобой случилось? — попытался шагнуть вперед Леша, но его остановил резкий лязг затвора.
— Да пошел ты! Деньги на пол! — крикнула Галя.
Я понял, что сейчас произойдет что-то нехорошее.
Глава двадцать первая
Юлдашев вышел из дома, вслед за своими людьми, сел в машину и выехал со двора, медленно проехав мимо до сих пор топтавшихся на месте бойцов Корнея, которые никак не могли определиться, где же находятся оставившие микроавтобус люди Трифона.
Выехав на дорогу, майор велел остановиться за автобусной остановкой. И почти сразу же впереди остановились пыльные «жигули», из которых почти на ходу выскочил невысокий человек в дешевом сером костюме и подбежал к мащине Юлдашева. Тот приспустил стекло в машине и назвав адрес, приказал:
— Оттуда выйдут пятеро: трое мужчин и две женщины. С сумками. Меня интересуют эти сумки. Проследите за ними, глаз не спускайте, главное, чтобы они нигде не оставили эти сумки. Охраняйте их! Постоянно сообщайте мне обо всех их передвижениях. Они, наверняка, куда-то сейчас уйдут, или уедут. Проследите и сообщите, где остановятся.
— А если они рванут на вокзал и сядут на поезд? — поинтересовался мытый костюм.
— Не сядут, и на вокзал пока не сунутся, там полно ментов, а у них нет документов. Так что они сейчас куда-то помчатся, потому что оставаться на этой квартире не могут, а по улицам бродить не рискнут. Так что куда-то им нужно будет пристроиться, чтобы обсудить свое положение и подумать над тем, где взять документы. Все. Пошел.