Белая Луна

Скоробогатова Ольга Александровна

Ввалившись в квартиру с кучей чемоданов и ящиков, Алексей сразу представил им Милу, которая с опаской поглядывая на семью будущего мужа, скромно стояла в сторонке. Матери и отцу она понравилась, но Ленка со злостью взглянув на Милу прошипела, что устроит ей "небо в алмазах", и она сама убежит в свою "Тмутаракань" еще до свадьбы. Родители отчитали дочь за такое поведение, но переубедить ее не смогли. Мила привезла в Москву вещи подруги, и как на грех, Катерина, обрадовавшись, что та едет с женихом, надавала им с собой кучу заготовок,

которые приготовила для Лины. У Лешки вылезли глаза на лоб, когда она стала выставлять ящики и коробки из сарая...

Оставив возмущенную сестру разбираться с родичами, Лешка схватил чемодан Лины, потом, оглядев консервированные дары Крыма, выбрал две коробки полегче, взял под руку Милу и крикнул родителям, чтобы к ужину их не ждали.

– Ты знаешь, как туда ехать?
– спросила Мила, которая ни разу не была у Лины.

– Весьма приблизительно! Но ничего! Язык до Киева доведет!
– засмеялся он.

Потом подумал и решил не тратить зря время и силы. Он посмотрел на свою невесту и спросил:

– Милая, ты когда-нибудь была в Москве?

– Нет, - ответила Милка.

– Тогда я тебя прокачу не на общественном транспорте, а в такси. Посмотришь на город из окна автомобиля. Гулять, так гулять! Подумаешь десятка! Сейчас быстренько принесу все коробки, а ты тут постой. Раз мы решили прокатиться на машине, отвезем твоей подруге все, что нам надавала ее тетка.

– Но мы ведь только что приехали на такси!
– улыбнулась Мила.

– Это была вынужденная необходимость. Мне жаль тебя растравливать, но я столько не зарабатываю, чтобы каждый день разъезжать на такси. Но сегодня можно!

– Меня это нисколько не расстраивает! Я люблю тебя, а не твою зарплату!

Лешка расплылся в довольной улыбке.

– Но иногда мы сможем себе это позволить!- целуя любимую, сказал он.
– К тому же, когда мы ехали домой, ты больше пререкалась с Ленкой, чем смотрела по сторонам. А теперь я тебе постараюсь показать хотя бы те места, мимо которых мы поедем.

– Хорошо, согласилась с ним Мила.
– Только оставь пару коробок родителям. Лина никогда не съедает всего. Она мне сама жаловалась, что тетка ее забрасывает заготовками. Она еще в Симферополь поедет, проводнику накидает столько же...

– Что оставлять?

– Оставь огурчики с помидорами. Они у тети Кати самые вкусные. И персиковый компот. Огурцы с помидорами на свадьбу, компот твоим предкам. И сестрице.

– Сестру сколько персиками не корми, все равно останется врединой.

– Это я уже заметила!
– засмеялась Мила, но про себя подумала, что эта Ленка еще натворит дел. Мало никому не покажется!

Через четверть часа, Лешка погрузил все коробки в машину и они с Милой поехали в Балашиху. Молодые люди сели на заднее сидение и Лешка с воодушевлением показывал Миле Москву. Девушка была в восторге. Она никогда не была в Москве, и ей все было интересно.

– Теперь ты будешь здесь жить. Я тебе

покажу все, что ты попросишь. В театры будем ходить, в музеи.

– Здорово! Только у меня большие сомнения в том, что твоя сестрица оставит нас в покое, - пожаловалась Мила Лешке.

– Я ей покажу, как обижать мою невесту! Не беспокойся, мы справимся!

– Хотелось бы верить!
– вздохнула девушка.

Но вот машина выехала за пределы города и понеслась по почти пустынному шоссе. Мимо мелькали деревни, поля и леса. Вскоре водитель сказал:

– Въезжаем в Балашиху. Какая улица?

Лешка назвал улицу и дом, и водитель обрадовался.

– Так это же рядом! Даже в город въезжать не надо! Почти на шоссе.

Высадив пассажиров, водитель получил деньги и уехал обратно. А Мила и Алексей только войдя во двор дома, услышали странные звуки. Им показалось, что кто-то плачет.

– Лина!
– вскрикнула девушка и, буквально влетев в дом, кинулась на помощь подруге.

Пока Лешка затаскивал тяжелые коробки на террасу, Милка уже успокаивала Лину, которая лежала на диване и, уткнувшись лицом в подушку, рыдала.

– Что случилось?
– войдя к ним в комнату, спросил Лешка.

– Не знаю!
– ответила Мила.
– Плачет и ничего не говорит.

Лина перевернулась, обхватила руками свою единственную подругу и продолжала горько плакать. Мила гладила ее по голове, вытирала ей слезы платком, и пыталась узнать, что произошло. Но Лина упорно молчала и продолжала лить слезы. Глаза и нос у нее покраснели, губы и плечи вздрагивали, и Милка решила, что у нее началась истерика.

– Может, воды принести?
– растерянно глядя на девушек, спросил Лешка.

– Принеси. И вон, кажется, аптечка висит. Посмотри, может, там валерианка есть.

Алексей пошел в кухню, налил в стакан кипяченой воды из чайника и полез в аптечку.

– Слушай, - крикнул он Миле, - тут ничего нет. Только анальгин и перекись водорода. А вот еще какие-то таблетки лежат.

– Да не надо нам таблеток. Нельзя ей!

– Чей-то ей нельзя?
– удивился парень.

– Потом объясню, - махнув рукой, проговорила Мила и снова начала гладить подругу и говорить ей ласковые слова. Лина немного успокоилась. Теперь она только вздрагивала и всхлипывала. Она с удивлением посмотрела на Милу и спросила:

– От-т-кудда ты взялась?

– Ну, вот! Теперь заикаешься!
– улыбнулась Мила.

– Вы п-приехали?

– Приехали! А тут такое!
– изображая благородное негодование, сказала Милка.
– Что случилось-то?

– Он уш-шел. Я его выгнала...

– Кого?
– переспросила Милка и вдруг поняла, о ком говорит подруга.

– Глеб? Он был у тебя?

– Да, - вытирая слезы и сморкаясь, пролепетала Лина.
– Только ушел.

– И что он тебе сказал?

– Что ег-го жена беременна!
– снова начиная рыдать, проговорила Лина.