Белая магия
Шрифт:
И это было её открытие. Этот крошечный, доселе никому не известный огонёк в ночном небе, никем до неё не замеченное движение. Судя по положению, наблюдаемый ею объект был намного, намного важнее любой звезды. Годами она с любопытством всматривалась в него, месяцами наблюдала за ним, измеряла, фактически, каждую ночь тщательно записывала его движение. Это было её собственное маленькое полночное сокровище. Она трижды проверила все свои расчёты прежде, чем окончательно убедилась в их правильности. И только тогда пошла к своему другу, наставнику, благороднейшему из людей лорду Эвертону.
Его наблюдения подтвердили правоту Августы — там, в небе было действительно нечто необычное. Но рассказывать об этом уважаемому и закрытому Королевскому обществу следовало
Хорошенько подумав, Эвертон предложил Августе обратиться к его другу графу Белгрейсу, которого он полагал человеком честным, неспособным отвернуться от неё только из-за того, что она женщина. И они были так близки к этой последней части своего плана, пока она всё не испортила, потеряв самое главное подтверждение своего открытия.
Граф Эвертон был прав. Она должна забрать свои записи у лорда Ноа, невзирая на цену.
Невзирая на риск.
Невзирая на последствия.
Сняв перчатки, Ноа положил их и свою касторовую шляпу на столик в прихожей. Он только что вернулся с прогулки в компании Элеанор, Кристиана и Сары. Они навещали тётю Эмилию, якобы чтобы насладиться пирожными и чаем, но на самом деле Ноа надеялся, что от природы весёлый нрав его тётки смягчит скорбь в глазах Сары, которая, казалось, поселилась там навсегда.
И через три часа, когда было съедено неисчислимое количество пирожных, выпито несколько чайников цветочного чая с лимоном, он должен был признать, что настроение Сары улучшилось. Эмилия развлекала гостей забавными рассказами о своих наиболее памятных карточных победах — даже невозмутимый Финч не смог сдержать улыбки, услышав некоторые из них — а затем даже раскрыла одну свою тайную тактику, взяв с них, разумеется, священную клятву держать всё в секрете.
К тому моменту, когда пришло время уходить, Сара вновь стала похожа на саму себя прежнюю. На ту Сару, которую Ноа знал и с которой вырос. Это давало ему надежду, что вскоре она излечится от своей скорби и станет жить дальше, устраивая собственную судьбу.
На приставном столике, на подносе Ноа ждала стопка писем и несколько визитных карточек знакомых. По дороге в кабинет он начал их просматривать, мысленно сортируя в зависимости от важности. Там было письмо от его солиситора [79] , который сообщал, что остававшиеся долги Тони выплачены ещё на прошлой неделе и что Саре больше не о чем беспокоиться. Другое письмо пришло от управляющего поместья Иден-Корт, что в Йорке [80] , фамильного владения, зеленеющие земли которого видели множество разных исторических событий, здесь два века назад сходились в битве роялисты и пуритане [81] , и эти земли были завещаны Ноа отцом.
79
Солиситор — в Великобритании категория адвокатов, специализирующихся на самостоятельном ведении дел в магистратских судах графств и городов-графств и на подготовке материалов для барристеров — адвокатов более высокого ранга.
80
Йорк — столица графства Йоркшир, основан в 71 г. н. э. римлянами, назывался тогда Эборакум. Город с настолько богатой историей, что в одном примечании ее не написать. Можно отметить только основные вехи: после римского владения в VII в. Йорк стал столицей королевства Нортумбрия. В IX в. подвергся разорительному нашествию викингов и стал центром их недолговечного государства. После завоевания Вильгельмом Незаконнорожденным страны в 1066 г. восстал, но вскоре вынужден был сдаться.
81
Роялисты
Положив эти два наиболее важных письма на свой письменный стол, он только было собрался отложить остальные в сторону до того времени, когда сможет ими заняться, как одно письмо из пачки привлекло его внимание. Скорее, он заметил не сам конверт, а надпись на нём, именно она заставила его вновь взглянуть на послание — почерк казался и не мужским, и не женским, каким-то неестественным, словно отправитель с особой тщательностью выводил каждую букву. Взяв письмо, Ноа заметил, что с обратной стороны оно скреплено простой сургучной печатью. Он быстро вскрыл конверт и прочёл вложенную в него записку:
Умным себя считаешь, Но всё же умнее я. В опасные игры играешь, Но не победишь меня.Не было ни подписи, ни намека на то, кто мог отправить письмо, ни разъяснения, что хотели этим сказать. Только четыре короткие угрожающие строчки.
Прочтя послание ещё раз, Ноа задержал взгляд на одном особенном слове. Опасные.
Его самая первая мысль была об Этертоне. Они испытывали жгучую ненависть друг к другу, к тому же Этертон только что вернулся в город и начал впервые появляться в свете после дуэли с Ноа в прошлом сезоне. И если судить по их стычке той ночью в «Уайтсе», то можно сказать, что за прошедшее время Этертон никоим образом не поумнел. Мужчина, готовый унизить самого себя, наградив ребёнком чужую невесту, определённо не станет чураться отправки угрожающих писем. Но с какой целью? Он должен был понимать, что первым попадёт под подозрение. Мог ли он быть настолько безумным?
Затем Ноа подумал о лорде Эвертоне. Хотя граф и попытался скрыть это, но ему явно стало неуютно, когда он увидел тот лист с символами из кармана куртки Августы. Было ли письмо предупреждением, с помощью которого Эвертон хотел запугать Ноа и заставить вернуть бумагу? А если так, то кто может утверждать, что письмо не было написано самой Августой? Он не слышал о ней и не видел её с той ночи в «Уайтсе», словно она уединилась ото всех, отказавшись в один миг от преследования лорда Белгрейса. Если же письмо действительно каким-то образом связано с Августой Брайрли, то что может быть такого важного в цифрах, написанных на той бумаге?
Стук в дверь отвлёк Ноа от его мыслей. Подняв голову, он увидел, что в дверях терпеливо ждёт Уэстман.
— Милорд, вам только что принесли письмо.
Ещё одно? Взяв его, Ноа посмотрел на подпись. Несмотря на размашистость, это был определённо женский подчерк. Перевернув конверт, он обратил внимание на герб на восковой печати. Он совпадал с тем, который был на письме, полученном Тони в день самоубийства. Печать Брайрли. Письмо от Августы? Становилось всё интереснее.
Милорд, несомненно, вы знаете, что владеете кое-чем, что я желала бы вернуть. Если вы захотите обсудить этот вопрос сегодня ночью на балу у графа и графини Денби, я буду в саду в одиннадцать часов.
В предвкушении нашей встречи,
Вернувшись за стол, Ноа сел. Письмо, доставленное только что от Августы (было совершенно очевидно, что оно от Августы), он положил на дальний от себя край стола. Рядом легло неподписанное стихотворение, полное угроз. Затем, открыв верхний ящик стола и достав письмо, полученное Тони в ночь гибели, и лист с цифрами, найденный в куртке Августы, Ноа положил их перед собой. Изучив каждое послание в отдельности, он начал их сравнивать.