Белая мгла
Шрифт:
– М-м… – Вид у Стэнли был скептический, но предложить ничего лучше он, видимо, не мог.
– Вы не считаете, что нам следует высказать сожаление? – спросила Синтия.
– Нет, – поспешила ответить Тони. – Это будет воспринято как подтверждение нашей безответственности. А это не так. Никто не совершенен, но охрана у нас на высоте.
– Вы это собираетесь им сказать? – спросил Стэнли.
– Нет. Слишком оборонительно. – Тони немного подумала. – Для начала мы должны сказать, что проводим тут работы, имеющие жизненно важное значение для будущего человеческой расы. Нет, это слишком
– Мне это нравится, – сказал Стэнли.
– Правда? – спросила Тони.
– Безусловно. Каждый год из Китая приходит новый вирус и убивает тысячи людей. Наш медикамент спасет им жизнь.
Тони кивнула:
– Отлично. Просто и понятно.
Но Стэнли продолжал волноваться:
– А как мы доведем это до их сведения?
– Мне кажется, вам надо часа через два созвать пресс-конференцию. К полудню отделы новостей станут придумывать дальнейшее развитие событий, так что они будут рады узнать от нас что-то еще. И большинство тех, кто сейчас там толпится, после этого разъедутся. Они поймут, что ничего нового больше не узнают, а им, как и всем, хочется быть в Рождество дома.
– Надеюсь, вы правы, – сказал Стэнли. – Синтия, устройте все, пожалуйста!
Синтия еще не совсем пришла в себя.
– А что я должна сделать?
Бразды правления взяла Тони:
– Пресс-конференцию созовем в главном вестибюле. Это единственное достаточно большое помещение, и в нем уже расставлены стулья для выступления профессора Оксенфорда перед сотрудниками в половине десятого. Вам надо прежде всего оповестить тех, кто толпится снаружи. Это позволит им сообщить что-то своим редакторам и немного успокоит их. Затем позвоните в Ассоциацию прессы и в Рейтер и попросите их передать по телеграфу сообщение о пресс-конференции, чтобы довести это до сведения тех средств массовой информации, представителей которых пока тут нет.
– Хорошо, – неуверенно произнесла Синтия. – Хорошо. – И повернулась, чтобы уйти.
Тони решила как можно быстрее проверить, что она сделала.
Не успела Синтия уйти, как Дороти позвонила Стэнли.
– Лоуренс Махони из американского посольства в Лондоне на первой линии, – сказала она.
– Я его помню, – сказала Тони. – Он был тут два-три месяца назад.
Американские военные финансировали многие исследования, которые проводила «Оксенфорд медикал». Министерство обороны было крайне заинтересовано в разрабатываемом Стэнли новом антивирусном медикаменте, который обещал быть мощной защитой в биологической войне. Стэнли нужны были средства для продолжения испытаний, и американское правительство охотно их инвестировало. А Махони от имени министерства обороны наблюдал за ходом дела.
– Одну минуту, Дороти. – И не беря трубки, Стэнли обратился к Тони: – Махони важнее для нас, чем вся британская пресса. Я не хочу говорить с ним без подготовки. Мне нужно знать, какой линии он держится, чтобы понимать, как с ним себя вести.
– Вы хотите переключить его на меня?
– Прощупайте его.
Тони взяла наушники и нажала на кнопку.
– Алло, Лари, это Тони Галло, мы встречались в сентябре. Как поживаете?
Махони был капризный, с плаксивым голосом и напоминал Тони утенка Дональда.
– Я встревожен, – заявил он.
– Что же вас тревожит?
– Я надеялся поговорить с профессором Оксенфордом, – сказал Махони не без раздражения.
– И он готов говорить с вами при первой возможности, – заверила его Тони как можно более искренним тоном. – Сейчас он занят с директором лаборатории. – А на самом деле он сидел на краю своего стола и наблюдал за ней – то ли любовался, то ли просто с интересом. Она поймала его взгляд, и Стэнли отвел глаза. – Он позвонит вам, как только у него будет вся картина, что произойдет в первую половину дня.
– Как, черт побери, вы могли допустить такое?
– Молодой человек вынес в сумке кролика из лаборатории. Мы уже постановили осматривать все сумки у входа в ЛБЗ-четыре, чтобы такое не могло повториться.
– Меня беспокоит, что это плохая реклама для американского правительства. Мы не хотим, чтобы нас обвинили в том, что мы выпустили смертоносные вирусы, которые могут поразить население Шотландии.
– Такой опасности нет, – сказала Тони, скрестив на удачу пальцы.
– Местная пресса не обыгрывала того факта, что данное исследование финансируется американским правительством?
– Нет.
– Рано или поздно они это подхватят.
– Мы, безусловно, будем готовы ответить на вопросы, которые могут в связи с этим возникнуть.
– Самым дискредитирующим для нас – да и для вас – является умозаключение, что исследование ведется здесь, потому что американцы считают слишком опасным делать это в Соединенных Штатах.
– Спасибо за предупреждение. По-моему, у нас есть очень убедительный ответ на это. Ведь медикамент был изобретен профессором Оксенфордом здесь, в Шотландии, так что вполне естественно здесь его и испытывать.
– Я просто не хочу, чтобы создалась такая ситуация, когда единственным способом доказать нашу добрую волю была бы передача исследований в форт Детрик.
От неожиданности Тони лишилась дара речи. В форте Детрик, что в городе Фредерик, штат Мэриленд, находился Военный медицинский научно-исследовательский институт инфекционных болезней. Да разве исследование может быть туда перенесено? Это же будет означать конец «Кремлю».
– Мы далеко – в миллионе миль – от такой ситуации, – после долгого молчания произнесла она. Ей хотелось бы придумать более уничтожающий ответ.
– Я очень надеюсь, что этого не произойдет. Попросите Стэнли позвонить мне.
– Спасибо, Лари. – Она положила трубку и обратилась к Стэнли: – Они ведь не могут перебросить ваши исследования в форт Детрик, правда?
Он побелел.
– В контракте это, конечно, не обусловлено, – сказал он. – Но они – правительство самой могущественной в мире страны, и они могут сделать, что захотят. А мне как быть – подавать на них в суд? Да я проторчу в суде до конца жизни, даже если сумею это осилить.