Белая ночь
Шрифт:
Мне удалось убедить Элен все же найти мне какое-нибудь применение, и она разрешила поучаствовать в процессе сервировки стола к завтраку. Я была ей очень благодарна, просто сидеть, сложа руки, оказалось мучительно. Эрик читал газету в гостиной, а Алекс крутился с нами на кухне, и в отличие от меня, он выглядел сегодня отдохнувшим. Наверно, родные стены прибавляли ему сил.
– Как тебе спалось, - спросил он у меня.
– Отлично, - соврала я.
– Это хорошо. Сейчас мне нужно уехать на пару часов. Решается вопрос о моем возвращении на работу. Но я скоро вернусь.
Он подошел ко мне и обнял за плечи. Я немного отстранилась, однако Алекс не обиделся,
– У нас сегодня много дел, - продолжал он.
– Я собираюсь показать тебе весь Стокгольм.
– Только давай не будем ходить по музеям, - попросила я.
Мысль об этом навевала на меня тоску.
– Я и не собирался, - весело отозвался Алекс.
– Я хочу показать тебе город не таким, как его преподносят туристам, а таким, каким его знаю только я.
– Заманчиво.
– Еще бы. А вечером мы поедем в гости к моему деду. Они ждут нас к ужину.
Я бросила взгляд на Элен. В моих глазах огромными буквами горело слово 'SOS'. Я помнила, что в их семье отношение к русским женщинам было не очень теплым. Мы переглянулись с ней, без слов поняв друг друга. Для нее общение с родственниками мужа всегда было очень трудным вопросом. Неужели и мне тоже придется это на себе испытать? А при нынешних обстоятельствах, я вообще была просто не готова к такой встрече.
– Алекс, давай отложим этот визит до следующего раза.
В моем голосе прозвучала такая явная мольба, что я даже сама почувствовала, что переборщила. Алекс удивленно посмотрел на меня, потом на мать, и она многозначительно кивнула ему. Видно было, что такое изменение планов его слегка расстроило.
– Хорошо, посмотрим...
Мы позавтракали все вместе, потом каждый занялся своими делами. Эрик спешил на работу, Алекс тоже в девять часов должен был оказаться в офисе своего работодателя, поэтому они сели по машинам и уехали. Здесь, в Швеции иметь несколько автомобилей в семье было вполне обычным делом. Не удивлюсь, если и у Элен имелась своя.
Мы остались с ней вдвоем. Я помогла убрать со стола, хотя, по большому счету, особо делать было нечего. Все, что от меня требовалось, это просто загрузить посуду в посудомоечную машину, однако я делала свое дело очень старательно, изображая занятость. Больше всего меня пугало, что Элен решит затеять со мной какой-нибудь серьезный разговор о наших с Алексом дальнейших планах. Сейчас я даже думать о них не хотела, а не то, что обсуждать это с его матерью. К тому же, я все-таки запомнила ее взгляд сегодня утром, и мне показалось, что у нее остались ко мне некоторые вопросы. Но, к счастью, то ли разгадав мои мысли, то ли по какой-то другой причине, она не стала касаться серьезных тем. Мы просто болтали с ней о разных пустяках, и постепенно моя нервозность ушла. Она вообще умела располагать к себе людей, ей это всегда удавалось без труда.
– Алекс так любит этот дом, - сказала я, когда мы с ней поднимались на второй этаж по широкой лестнице, - у него загорелись глаза, когда он вошел на порог.
– Да, - улыбнулась Элен, видно, эта тема очень нравилась ей, - мы переехали сюда в тот год, когда он родился. Можно сказать, что Алекс взрослел вместе с ним. Когда мы поселились здесь, в доме было очень пусто. Потом, со временем появился весь этот интерьер, но далеко не сразу.
В этот момент она
– Я помню каждую мелочь: вот этот столик мы нашли в каком-то антикварном магазинчике в Брюсселе, - Элен любовно провела ладонью по гладкой поверхности столешницы.
– Помню, как мы измучились, пока довезли его в Швецию. Он никак не хотел влезать в наш автомобиль - слишком широкие у него ножки, но Эрик не собирался сдаваться. Он вообще очень упрям.
Элен засмеялась. В ней было так много тепла и любви, которой хватало и на меня тоже. От этого мне стало не по себе - для Элен я стала почти членом семьи. Она слишком добра ко мне - это неправильно! В этот миг мне захотелось все рассказать ей, чтобы она поняла, какая я на самом деле. Но, конечно, я знала, что мне просто не хватит духу сделать это.
– Тут стояла раньше детская кроватка Алекса, потом побольше...- она задумчиво оглядела комнату. Я поняла, что на нее нахлынули воспоминания, и старалась не дышать, чтобы неверным словом вдруг не помешать ей. Мне даже захотелось уйти, чтобы не чувствовать себя здесь чужой.
Потом Элен показала мне дом. Мы обошли с ней все комнаты, про каждую она рассказывала с огромным удовольствием, видно было, что интерьер она создавала своими руками, и он очень много значил для нее.
В гостиной сегодня было светло. Занавески оказались уже раздвинуты, и яркое утреннее солнце согревало комнату своими лучами, придавая ей еще более уютный вид. Мы сидели на диване, и Элен долго рассказывала о своей жизни в Швеции, о детстве Алекса и о том, как она была рада, что он выбрал себе именно русскую девушку. Я понимала, что она всегда была одинока среди шведов, и мысль о том, что в ее доме появится еще одна русская душа, приводила ее в восторг. Наверно, именно поэтому мы с самого начала нашли общий язык. Мне даже на минуту показалось, что, в принципе, ей подошла бы любая девушка, только бы русская. Но я тут же обозвала себя неблагодарной. Нельзя было так думать о людях, тем более которые хорошо к тебе относятся!
В то утро мы долго говорили с Элен о Питере. У нас было с ней много общего - она тоже родилась в этом городе. Элен любила его, так же как и я, просто со временем ей пришлось перенести свою любовь на Стокгольм. В целом, по ее мнению, они очень похожи, и сегодня мне как раз предстояло это оценить.
– Я всегда скучала по Питеру и по родителям тоже, - я поняла, что эти слова она говорила отнюдь не каждому, - моя жизнь совсем не была такой сказочной, как думали мои подруги, когда я уезжала. Мне многим пришлось пожертвовать ради этого замужества, а теперь уже слишком поздно, чтобы что-то изменить.
Наверно, она говорила о родителях. Действительно, ее жизнь сложилась очень трагично, ведь ей так и не удалось воссоединить семью.
– Но я рада, что Алекс сделал то, чего не удалось мне. Я всегда старалась, чтобы в нем было больше русского, чем шведского. Как ты думаешь, у меня это получилось?
– Более чем, - улыбнулась я.
– Конечно, даже девушку он приглядел именно в России, - она шутливо всплеснула руками. Я не удержалась и рассмеялась.
– Дед очень любил его, - Элен снова погрустнела.
– Мы не виделись с родителями с того дня, когда я уехала в аэропорт... Уже потом мы перезванивались с ними, но так и не увиделись. Вообще отец стал каким-то странным перед самой своей смертью. Он все чаще говорил мне о вечности и о смысле жизни, как будто знал, что ему осталось недолго...