Белая полоса
Шрифт:
С начала весны 1999 года вместе со Стариковым стал приезжать Маркун. Стариков говорил, что тот работает на станции. Но для меня Макаров, Стариков и Маркун были одной компанией рэкетиров, поскольку все их разговоры сводились к деньгам, которые от меня ждёт Макаров.
В конце лета — в августе 1999 года — приехал Маркун. Сказал, что он вместо Старикова за деньгами. Я Маркуну сказал, что денег нет, что в начале месяца (дань мы платим 1 и 15 числа) я дал столько, сколько мог найти.
Он озвучил предложение, чтобы я одолжил или взял деньги у Фиалковского. Он знает, что я раньше так делал. Чтобы закончить
После покушения на Пацюка, о чём я узнал от Фиалковского, в здании на Гайдара, 6 — в помещении, где находился офис фирмы «Кремень», — были проведены обыски. Были арестованы директор фирмы «Кремень» и работница таможенного отдела. Воспользовавшись этой ситуацией, я говорил Маркуну и Старикову, что наша компания заблокирована и в здании находятся работники МВД. Давал им 100–200 долларов и старался выпроводить их из офиса.
При следующих приходах Маркун говорил, что через своих «мусор'oв» пробил, что покушение на ветврача связано с тем, что тот задержал партию куриных окорочков и что подозреваемый уже арестован. Но я настаивал на своём: что денег нет, а работа блокирована. С этого времени (около 6–7 месяцев) Маркун и Стариков практически не появлялись.
За неделю до моего ареста (так называемого — поправился я) мы с Ольгой, её отцом А.И. Злотником и водителем возвращались с рыбалки. Было около часа ночи, улицы были пустынные.
У дома А.И. Злотника за нашим автомобилем остановились «Жигули» девятой модели. Вышедший из автомобиля подошёл к двери водителя, потом ко мне. Это был Макаров. Он сказал, что хочет со мной поговорить. Я вышел из машины и вместе с ним отошёл в сторону. Под курткой спортивного костюма у него проглядывался силуэт, похожий на рукоятку пистолета. Макаров сказал, что убили его друга Князева и что ему нужно уезжать. Он спросил, есть ли у меня деньги. Я отдал всё, что у меня было, — 500 долларов. Перед тем, как мы расстались, он сказал, что его друзья Маркун и Стариков арестованы, и, если будут ко мне вопросы, он меня не знает и я его не знаю. И чтобы прежде, чем о нём что-то рассказать, я подумал о своей дочери.
Возвращаясь к себе в автомобиль, у машины Макарова я первый раз увидел Гандрабуру.
Я вернулся в свою машину. Оля по моему лицу заметила, что что-то не так, и спросила, что случилось. Я ответил, что всё в порядке.
Я сделал паузу. Лясковская сидела с открытыми глазами.
— Шагин, Вы закончили? — спросила она, поглядывая на часы.
— Нет, — ответил я.
— Я Вас не ограничиваю. Сколько Вам ещё осталось? По времени? — уточнила она.
— Не более десяти минут.
— Тогда заканчивайте. Мы забираем время с обеденного перерыва.
То, о чём я рассказал, продолжил я, — это мои показания об отношениях с Макаровым, Совенко, Стариковым и Маркуном в обоснование своей невиновности по эпизоду организации и финансирования мной банды и в подтверждение того,
По эпизодам вменяемых мне преступлений могу сказать следующее. Я не знаком с потерпевшими Калиушко, Доскочом, Тютюном, Халтуриной, Рыбаком-Рошкой, Подмогильным и Пацюком. И ничего не знаю об их профессиональной деятельности.
Со Скляровым я был познакомлен Фиалковским через год после описанных в обвинении обстоятельств, что следует и из показаний Склярова.
С Гирныком я и Демьяненко разговаривали по просьбе Фиалковского, что подтверждает Гирнык. Олейника, присутствовавшего на встрече, я не помню даже наглядно.
Я не говорил Гирныку, что готов потратить на банкротство его фирмы миллион. Возможно, просто отшутился так на его вопрос, хочу ли я его обанкротить, настаивая, чтобы все спорные вопросы он решал через суд. Однако я такого не помню.
Также на встрече в 1999 году я не давал Олейнику свою пластиковую визитную карточку с фотографией и указанной на ней должностью «президент ООО “Топ-Сервис”». Это визитка старого образца — до 1997 года, — что видно по фотографии (когда я ещё работал в ООО «Топ-Сервис»). Возможно, она попала к нему случайно, оказавшись в числе других. Возможно, была дана перед кинотеатром. В то же время на визитке старые телефоны, которых фактически с того времени не существует. И звонить Гирнык, как он указал в показаниях, чтобы узнать, на месте я или нет, мог только по телефонам, указанным в визитке с моей должностью «президент АОЗТ “Топ-Сервис”», которую я занимал в период 1999 года.
Это всё, чем я могу объяснить противоречия в показаниях — своих, Гирныка и Олейника. К тому же предприятия, которыми я руководил, не имели никаких взаимоотношений по хозяйственной деятельности с потерпевшими и, соответственно, конфликтов, что подтверждено в суде. И я не обращался к Совенко, Старикову, Маркуну и Макарову для совершения в отношении Калиушко, Доскоча, Тютюна, Рошки-Рыбака, Пацюка, Подмогильного, Гирныка, Олейника, Склярова каких-либо противоправных действий, нападений, покушений и другого, что подтверждено показаниями Старикова и Маркуна. И отсутствием показаний Совенко и Макарова: Макаров в розыске, Совенко — покойный.
С самого первого дня я утверждал о своей невиновности. Я поддерживаю все показания, данные мной на предварительном следствии. Хотя обстоятельства в них в общей картине могут быть поменяны местами. Как и фразы в диалогах могут в словах не соответствовать сказанным. Только по смыслу и сути. Я не записывал разговоры и не заучивал наизусть. Я даю показания, объясняя свою субъективную сторону так, как я понимал и как чувствовал. И подтверждаю все показания, которые по смыслу и сути совпадают с моими показаниями в суде.
— Всё, Ваша честь, — сказал я.
После обеденного перерыва Лясковская обратилась к Старикову:
— Стариков, встаньте, — сказала она. — Вы прослушали показания Шагина. Вы подтверждаете показания Шагина?
— Да.
— Вы знали о том, как говорит Шагин, что он платил дань?
— Я знал от Макарова, что в начале 1990-х он с грузинами обложил фирму Шагина данью. И что с тех пор Шагин ему платит. И не только Шагин — Демьяненко и Фиалковский. Мне они давали деньги, когда Шагина в офисе не было.