Белая полоса
Шрифт:
— Это было несколько раз, зимой.
— Вы спрашивали, каких людей?
— У меня даже в мыслях такого не возникало.
— А если бы он Вам сказал?
— Да Вы что! Я бы сошёл с ума, — сказал в клетке Трофимов, видимо, процитировав из дела показания Фиалковского, так ответившего на вопрос, слышал ли он такие высказывания, отрицая, что он знает Макарова и Маркуна.
— Не знаю. Макаров не раз говорил, «в говно» тех, кто хотел разорвать нашу фирму. Я воспринимал это так: не будете платить — будем вас убивать. Я Маркуну когда давал по сто-двести гривен, когда не давал.
— Маркун, а Вы говорили такое Шагину, кричали в коридоре, что Вы кого-то для него или для фирмы убиваете?
— Нет, — ответил Маркун Лясковской.
— Шагин Вас оговаривает? Путает с кем-то?
— Не знаю; может быть, ему послышалось, показалось.
— На улице кто-то крикнул, а он подумал, что это Вы. И Вы не приходили пьяный?
— Я был за рулём.
— На станцию к Старикову, — продолжил я, — я отправил первого замминистра внутренних дел Бородича. Сказал, что станцию передаю ему в Федерацию лётчиков-спортсменов Украины, почётным руководителем которой он являлся.
После слова «отправил» Лясковская сморщила в мою сторону нос.
— Стариков, такое было? — спросила она.
— Да, я водил его по станции. Станция ему понравилась.
— А Вы Бородичу говорили о рэкетирах?
— Нет, — ответил я. — Я от них избавился.
— Шагин, — посмотрел на судью прокурор, закончила ли она, и, получив слово, продолжил:
— Вы с 1998 года, как указали в показаниях, занимали должность члена экспертного совета предпринимателей при Президенте Украины. И в то же время Вы платили дань?
— Да, платил. Точно так же, как платите Вы. При очевидности сфабрикованного дела не снимаете с меня обвинение.
— Шагин, тут дань никто никому не платит. Ещё вопросы? — сказала Лясковская.
— Вопросов больше нет, — сказал прокурор.
На обратном пути в СИЗО Маркун выглядел «убитым в говно».
— Что ты, Лёха, — сказал ему в машине Трофимов, — всё будет бэнч.
В машине Маркун достал шприц и ширево, которое ему регулярно поставлял начальник конвоя Саша, и предложил Лёне один раз в «синявочку» — снять нервное напряжение.
— Я знаю: тебе хуёво, — сказал Леонид. — Давай я тебя поддержу. — И протянул вперёд кулак, несколько раз сжав и разжав пальцы, чтобы на запястье выступила вена. Маркун уколол Лёню, остальное — себе.
Маркун не предлагал мне отказаться от показаний, очевидно, понимая, что такого не будет, как и то, что я не более чем защищался от его оговора. А ещё — потому, что мои показания на его судьбу не влияли. На его судьбу влияли его показания, в которых он с организатора, было так или не было, уменьшал свою роль до посредника, делая меня заказчиком. А потом на своё место поставил Старикова. А сейчас от всего отказывался, говоря, что во взаимоотношения со мной вступил по поручению Макарова.
Но он не препятствовал мне. Не стремясь мне помочь, не мешал мне — было ли это проявление совести или простой расчёт на то, что, если меня не осудят, то его судить вроде как бы и не за что. Но на данный момент в его деле была поставлена точка. Леонид сказал мне, что Маркун готовится на ПЖ. Под лёд, как говорил Лазаренко, вероятно, уже получив
Суббота и воскресенье пролетели как один день за телефонными переговорами. В понедельник Владимир Тимофеевич заявил ходатайство о вызове в суд дополнительных свидетелей, часть из которых уже ожидала в холле.
Первой была допрошена Надежда Половинкина.
— Так, что Вы можете сообщить по делу, кого Вы знаете из подсудимых? — спросила Лясковская.
— Шагина, Старикова, Маркуна, — сказала Половинкина.
— Так, Баулин, — обратилась Лясковская к моему адвокату. — Вы ходатайствовали о вызове свидетеля. Пожалуйста.
— В какой период и кем Вы работали в ООО «Топ-Сервис»? — спросил Половинкину Владимир Тимофеевич. — И известно ли Вам что-либо о целях посещения фирмы Араиком, Макаровым, Маркуном, Стариковым?
— С декабря 1994 года я работала секретарём-референтом ООО «Топ-Сервис», директором был Попов. Тогда на фирму приезжали разные люди с Араиком. Попов объяснил мне, что это бандиты. С 1995 года вместо Араика приезжали уже другие люди. Были шумные разговоры с Поповым по поводу уплаты денег. Приезжал Макаров Игорь с Сергеем за деньгами. Потом уже приезжал Стариков. Попов рассказывал, что они требовали деньги, он их боялся и нервничал. После Попова директором стал Фиалковский. Попов уехал за границу. Бандиты общались с Шагиным, Демьяненко, Фиалковским. Они вели себя вызывающе, во всё вникали, иногда оставались на ночь. По поводу вымогательства я слышала от Фиалковского — он просил, чтобы по возможности сообщали, когда приехали люди за деньгами. Эта группа приезжала за деньгами практически до самого ареста Шагина. Эти лица вели себя как хозяева. Шагин и Фиалковский были у них как подчинённые. Им это не нравилось. Эти люди иногда оставались в сауне на первом этаже и проводили досуг без Шагина и Фиалковского.
— Это какой период? — уточнил Владимир Тимофеевич.
— С 1994 по 2000 год.
— Всё? — обратилась Лясковская к Баулину.
— Да, Ваша честь.
— Скажите, пожалуйста, — обратилась Лясковская к Половинкиной. — Вы сказали, что Вам Попов объяснил, что это бандиты. Какова была в этом его цель — сотруднице фирмы говорить, что приходят бандиты? Как, по Вашему мнению?
— Я работала секретарём. И с работы уходила позже всех, и на работу приходила первой. У меня были ключи от помещения. Я фактически отвечала за хранящуюся документацию, и он меня, таким образом, предупредил, как я поняла, чтобы я знала, что это за люди.
— А зачем он Вам сказал, что они требуют деньги? Какое Вы имеете к этому отношение?
— Я была секретарём. Сергей был директором, он их боялся, нервничал. Отношения у нас на работе были дружеские, доверительные. Меня порекомендовал Фиалковский, с которым я работала на одной кафедре. Фиалковский и Демьяненко были друзьями. Фирма тогда была у нас маленькая — несколько человек. И фактически всё происходило на моих глазах. Я думаю, Сергей со мной поделился. Я так думаю.
— Бандиты, как Вы говорите, общались только с Поповым?