Белая роза, Черный лес

Eoin Dempsey

White Rose, Black Forest

This edition is made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing, www.apub.com, in collaboration with Synopsis Literary Agency.

Cover design by Shasti O’Leary Soudant

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также

Copyright © 2018 by Eoin Dempsey

Отличное место, чтобы умереть. Место, где она когда-то знала каждую полянку, дерево и ложбинку, где у каждого холма было имя, а дети, назначая друг другу встречу, говорили на тайном языке, непонятном взрослым. Место, где множеством стальных клинков блещут под летним солнцем стремительные горные потоки. Здесь ей всегда было хорошо. А теперь даже чистота и красота Шварцвальда – ее Черного леса – отравлена, испоганена, мертва.

Вокруг раскинулся толстый снежный ковер, совершенно гладкий, нетронутый.

Франка закрыла глаза и чуть помедлила. Унылое завывание ветра, шорох заснеженных ветвей, собственное дыхание, биение сердца. Темное ночное небо.

Она пошла дальше, прислушиваясь к скрипу снега под ногами. Годится ли эта полянка для задуманного? Кто ее здесь найдет? Франку ужаснула мысль, что на тело могут наткнуться играющие дети. Не лучше ли подождать несколько дней?

В уголке глаза образовалась слезинка, поползла по онемевшей от холода щеке.

Франка продолжала идти.

Снег падал очень густой, пришлось прикрыть лицо шарфом. А может, ее тело просто истлеет… Прекрасный конец – слиться с природой, которую она так любит. Зачем идти дальше? Что толку брести по снегу? Рано или поздно надо остановиться и покончить с этой мукой. Франка нащупала в кармане старый отцовский пистолет, холодный даже сквозь перчатку.

Нет, не здесь. Лучше пройти еще немного.

Лесного домика она больше не увидит. Да и вообще ничего – и никого. Не узнает, как кончится война, не увидит, как погонят национал-социалистов, как их бесноватый вождь ответит за свои преступления. Ей вспомнился Ганс – прекрасное лицо, свет правды в глазах, невероятная отвага сердца. Она даже не успела в последний раз его обнять, сказать, что лишь благодаря ему поверила: в этом уродливом мире есть еще место любви. Его отрубленную голову бросили в корзину, а тело – рядом с телами сестры и лучшего друга.

Снег все падал, Франка шла и шла, поднималась на очередной холм. Привыкшие к темноте глаза различили впереди что-то темное – тело, обмякшее, словно куча тряпья, окруженное сплошной белизной. Поблизости – никаких следов. Тело не двигалось, но чуть поодаль трепетал на ветру парашют, лизал снег, точно огромный зверь. Франка машинально оглянулась, хотя много дней не встречала здесь ни единой живой души, и осторожно двинулась вперед. Всколыхнувшийся страх заставлял шарахаться от каждой тени, от дуновения ветра.

Белые хлопья почти полностью засыпали человека. Франка очистила снег с его лица и проверила пульс. На шее нащупывалось легкое биение жилки. От губ поднимался белый парок. Глаза были закрыты. Франка в отчаянии посмотрела по сторонам, словно надеялась найти какую-то помощь. Ближайшее жилье – летний домик, отцовское наследство, но до него километра три. До деревни – и того больше: немыслимая даль в такую погоду.

Франка смахнула снег с груди мужчины и увидела форму летчика люфтваффе с капитанскими петлицами. Ну конечно – один из них, нацистов, зверей, погубивших страну и уничтоживших всех, кого любила Франка. Кто узнает, оставь она тут его умирать? Нужно просто бросить его здесь. В конце концов, она тоже скоро умрет. Прибавятся к этой вакханалии смерти два трупа, только и всего.

Она двинулась было прочь, однако ноги вдруг перестали идти, и Франка, прежде чем успела понять, какое приняла решение, снова склонилась над незнакомцем. Похлопала его по щекам, несколько раз окликнула. Подняла ему веки. Капитан отозвался лишь слабым стоном. Он лежал в неудобной позе – спиной на рюкзаке, голова набок, руки раскинуты в стороны. Высокий, за метр восемьдесят, он весил, наверное, вдвое больше Франки. При мысли о том, как его дотащить до дома, Франку начала терзать тревога. Никак не дотащишь. Она попробовала немного его приподнять, и у нее разъехались ноги. Рюкзак весил килограммов тридцать, а парашют еще пять. Парашют пока можно оставить, а рюкзак лучше отцепить. После нескольких неудачных попыток Франка отстегнула лямки и вытянула рюкзак; тело с мягким шорохом завалилось в снег.

Франка посмотрела на небо. Снег все густел. Времени оставалось немного. Она опять пощупала пульс: ровный. Надолго ли? Франка сунула руку в карман кителя и вытащила удостоверение личности. Вернер Граф. Из Берлина. В бумажнике – фотография женщины и двух улыбающихся девочек – лет трех и пяти. Самому ему двадцать девять, на три года старше Франки. Она встала и, глядя на Вернера Графа, глубоко вздохнула. Что ж, ее профессия – оказывать помощь людям. Именно этим она занималась и готова заняться снова, пусть ненадолго.

Франка убрала бумаги на место, обошла капитана и встала со стороны головы. Продела руки ему под мышки и потянула изо всех сил. Верхняя часть туловища двинулась, но застрявшие в снегу ноги освободились не сразу. Капитан громко вскрикнул от боли, хотя глаза так и не открыл. Франка положила его и обошла – посмотреть ноги. Бриджи были порваны. Нащупав торчащие под кожей обломки костей, девушка едва не отпрянула: сломаны обе голени! Большие берцовые кости – наверняка, а возможно, и малые. Если хорошо вправить – срастутся, но ходить он будет не скоро.