БЕЛАЯ СМЕРТЬ

Шекли Роберт

Тут туркмен снова остановился и сказал, что ждет, чтобы ему заплатили за то, что он столько рассказал, и тогда он продаст нам больше подробностей.

Дэйн молча посмотрел на Хитая, - похоже, он пытался понять, что собой представляет этот туркмен. Затем Дэйн достал из нагрудного кармана свой бумажник, открыл его, нахмурился и закрыл снова.

– Почему вы оставили этот прибыльный бизнес и пришли ко мне?
– спросил его Дэйн при моем посредничестве.

Туркмен с трудом отвел взгляд от бумажника Дэйна и ответил:

– Сначала

в этом деле были заняты пять родов, и алтаи были главными, потому что это они первыми его начали и еще потому, что их было больше. Так продолжалось год, но потом многие алтаи из Афганистана и Таджикистана, прослышав о таком прибыльном промысле, присоединились к ним. Из-за этого доходы алтаев уменьшились. И они решили вытеснить из этого промысла другие роды. Они предательски обвинили душаков в немыслимом преступлении, и так началась вражда.

– А потом?
– спросил Дэйн.

Хитай пожал плечами.

– Мы сражались и все еще сражаемся. Но алтаи - сильный род, у них есть новые ружья и много патронов. К тому же они забрали себе всю торговлю Белым Порошком и так разбогатели, что нанимают курдов и сартов для войны с нами. Пока алтаи возглавляют торговлю Белым Порошком, для моего народа надежды нет.

– И что вы об этом думаете?
– спросил меня Дэйн.

– Туркмены солгут вам при первой же возможности, - ответил я.
– Просто из любви к выдумкам. Но этот не солжет правдоподобно, потому что ему не хватает воображения. История этого человека вполне может оказаться правдивой.

Дэйн прикинул что-то в уме и заплатил Хитаю тысячу риалов новыми банкнотами. Это меньше восьми долларов, но для дикого кочевника - огромная сумма. Тем не менее Хитай насмешливо посмотрел на деньги и потребовал пять тысяч риалов.

– Сначала скажи мне вот что, - ответил ему Дэйн.
– Откуда поступает Белый Порошок?

– Обычно мы брали его в горах, поблизости от персидского города Имам-баба, - сказал Хитай.

– Белый Порошок делают там?

– Нет. Мы просто там назначали встречу. Там алтаи должны передавать порошок душакам, а душаки должны доставить его туда, куда им скажут. Так было до начала раздора.

– А где алтаи берут Белый Порошок?
– спросил Дэйн.

– Не знаю. Алтаи держат это в тайне. Но я знаю тропы, которыми они ходят, и могу проследить за ними до нужного места.

– Куда вы доставляли порошок?

– Мы переправляли его всего за несколько сотен миль и отдавали иностранцам, с которыми встречались в условленных местах.

– А что это за иностранцы?

– Арабы. Но не спрашивай меня, иранские это арабы, иракские или саудовские - для меня все арабы одинаковы.

– Кто первый вовлек алтаев в этот промысел?

– Этого я тоже не знаю. Алтаи могут сказать только то, что это богатый иностранец. Но они намекали мне, что он американец.

Дэйн заплатил Хитаю еще несколько тысяч риалов и задал еще несколько вопросов. Но он исчерпал до дна знания этого человека. Можно было выяснить

подробности участия в этой торговле душаков, но об источнике порошка и о конечной точке его следования он ничего не знал. Равно как и о некоем американце, который контролировал все это дело. Разговор подошел к концу, вопросы кончились, а за окнами стали заметны первые проблески рассвета. Видя это, Хитай собрался уходить.

Прежде чем он ушел, Дэйн спросил, не пожелает ли он или кто-то из его соплеменников провести нас через горы за Имам-бабу, по тропам алтаев до источника Белого Порошка. Хитай сказал, что, возможно, желающий найдется, но дело это очень опасное и плата потребуется соответствующая.

Мы договорились, что обсудим соглашение на следующий вечер. И Хитай ушел.

Мы с Дэйном оба устали и решили поговорить обо всем после того, как выспимся. Я был рад этому, потому что мне было трудно сказать Дэйну одну вещь. Он мог, если у него было такое желание, лезть в горы с кучей сумасшедших туркменов и сложить там голову, как ему заблагорассудится. Но я не собирался идти с ним. Я сделал уже достаточно и теперь хотел получить свое вознаграждение. А потом вернуться в Исфаган.

Глава 7.

Мы проснулись к полудню и вышли к ленчу в столовую отеля. За десертом я сказал Дэйну, что не собираюсь сопровождать его в горах.

– Почему?
– спросил Дэйн.

– Потому что не намерен покончить жизнь самоубийством - ни за какие деньги.

– Это совершенно понятно, - сказал Дэйн.
– Но в предстоящей поездке нет ничего опасного. С нами будут вооруженные люди, и идти мы будем осторожно.

Тут я презрительно рассмеялся.

– Поможет ли нам все это, если мы попадем в засаду? И какие предосторожности помогут нам в горах Копетдага? Вы же видите, как вас встретили в Мешхеде. И что, по-вашему, будут делать алтай-туркмены, когда вы приедете в Имам-бабу?

– Всегда можно найти способ сделать свое дело, - сказал Дэйн, что я счел совершенно неудовлетворительным ответом.

– Может быть, - возразил я.
– Но вы можете и не найти то, что ищете.

– Думаю, что найду. Но я не вижу способа убедить в этом вас.

– Это действительно невозможно.

– Я собираюсь дать Хитаю две сотни долларов за то, что он будет моим проводником, - сказал Дэйн.
– И еще сотню тем душакам, которые пойдут с нами. Как вы думаете, этого хватит?

– Более чем.

– Вам я собирался дать тысячу долларов.

На мгновение названная сумма ошеломила меня. В Исфагане тысяча долларов - это фантастические деньги, с ними можно постепенно возместить все утраты моей семьи. Я заколебался было, но все же справился с собой.

– Это превосходная сумма, но извините, я не намерен идти в горы с вами и этими изменниками-туркменами.

Я ждал его следующего предложения. Но его слова меня удивили.

– Хорошо, - сказал он.

– Прошу прощения, мистер Дэйн.