БЕЛАЯ СМЕРТЬ

Шекли Роберт

Я приложил все усилия, чтобы по моему лицу ничего нельзя было прочесть, но напрягся.

– Дальше, - произнес я усталым голосом.

– Это мое последнее слово, - заявил туркмен.
– Прежде чем разговор пойдет дальше, я должен получить деньги.

Я зевнул.

– Твой так называемый секрет может оказаться совсем не важным, но я предоставлю моему другу возможность решить это лично. А тебе я дам возможность увидеться с ним.

Сказав это, я замер, как статуя, а туркмен молчал и нервно переплетал пальцы. Он ждал. Я тоже ждал.

– Ладно, - наконец проронил он.
– Пойдем.

Я задумчиво сказал:

– Возможно, мне не стоит беспокоить моего очень богатого друга сегодня вечером. Может быть, лучше сделать это завтра или послезавтра.

Туркмен очень хорошо знал, чего я хочу и что было вполне естественно. Но, как и все их племя, он скорее проглотил бы свои деньги, чем расстался с ними. Он обозвал меня некоторыми непочтительными словами, продемонстрировав таким образом все свои грязные мысли и недостаток воображения. Я не обращал на него внимания, пока он не сделал паузу, чтобы набрать воздуха, и тогда я сказал, что, может быть, встречу с моим американским другом будет лучше отложить до следующей недели. Однако, добавил я, к тому времени у моего друга может остаться очень мало денег.

Туркмен застонал, как раненый зверь. Скупость боролась в нем с жаждой наживы. Наконец он достал из-под полы своего халата кошель. Он открыл его, как будто открывал рану в собственном теле, и с ругательством заплатил мне.

– Очень хорошо, - сказал я.
– Теперь ты можешь встретиться с ним. Я уверен, что ты привел с собой переводчика.

– Переводчика?
– переспросил туркмен.
– Ты демон, ты ублюдок, ты что же, думаешь...

– Я делаю только то, за что мне заплачено, - сказал я.
– Ты заплатил за то, чтобы встретиться с иностранцем, и ты с ним встретишься. Но насчет разговора с ним - может, ты знаешь английский? Если нет, я уверен, что он сумеет понять твой немецкий, или французский, или даже испанский.

Туркмен, который и свой родной язык знал едва-едва, от ярости совершенно онемел. Он почти прошипел:

– Клянусь Аллахом, горожанин, как ты мне услужил, так и я тебе услужу. Мой час еще придет, не сомневайся.

– Один Аллах знает будущее, - заметил я.
– Все мы в его руках.

Туркмен справился со своей яростью и заплатил мне еще раз. Я же потребовал у него двойной платы только ради того, чтобы научить его вежливости, а не ради грязных монет из его кошелька. Этим косматым кочевникам недостает такой добродетели, как смирение. Я забрал у него деньги, отчего у него чуть сердце не разорвалось, и повел его вокруг отеля к черному ходу. Мы тихо проскользнули внутрь и, никем не замеченные, поднялись по задней лестнице.

Дэйн с легким удивлением взглянул на этого неумытого парня.

– С огромными усилиями я нашел ключ к вашей загадке, - гордо заявил я по-английски.
– Но не выказывайте особой заинтересованности, иначе этот жадный сын шлюхи потребует все ваше золото, включая золотой зуб.

Дэйн кивнул, оглядел туркмена, отметил выражение его лица и посмотрел на меня. Затем изящно указал туркмену на кресло, но этот немытый дикарь глянул на мебель и решил остаться стоять. Затем он вдруг заговорил.

– Я уже говорил об Имам-бабе и Белом Порошке, - переводил я за ним.
– Но прежде, чем я скажу еще хоть слово, я хочу получить деньги - не бумажки, а золото или серебро. А если моя история

вас заинтересует, я хочу получить еще денег за ее продолжение.

Дэйн был к этому готов. Он дал ему пять мелких серебряных монет, пообещав потом дать еще. Туркмен попробовал на зуб каждую монетку, упрятал их к себе в кошелек и стал рассказывать.

Его имя, как он нам сказал, Хитай, и он из рода душак текке-туркмен. С утомительными подробностями он пересказал нам историю туркменских войн в Иране, Афганистане и Туркестане, сообщил о том, как текке-туркмены доблестно сражались против русских, иранцев и афганцев, об их превосходстве над их родичами - казахами, узбеками и киргизами и об их возродившемся боевом духе, их храбрости и неукротимости.

– Об этом я только упомянул, - заявил Хитай, завершая предисловие к рассказу, - чтобы вы знали, с какими людьми вы имеете дело.

Это, по-моему, было уж слишком. Я спросил:

– Скажи мне, мой неукротимый друг, как же так вышло, что русские уничтожили само название Туркестан, создав новое государство под названием Туркмения, захватили без особых усилий Мерв, а ваших неукротимых воинов послали в колхозы копаться в земле?

Хитай потянулся за ножом, я тоже, но Дэйн успокоил нас обоих, велев мне не оскорблять нашего гостя. Туркмену же он велел продолжать. Но Хитай не проронил ни слова, пока его не утихомирили еще четыре серебряные монеты.

– Нас одолели благодаря измене и нехватке снаряжения, - наконец сказал он.
– Может, это и правда, что некоторые туркмены забыли свою кровь и историю и работают в колхозах. Но текке не забыли, и род душак не умрет, пока под рукой Аллаха существуют горы и солончаки!

Похвалившись, Хитай почувствовал себя лучше и вернулся к самому секрету.

Туркмены в Хорасанских горах, сказал он нам, очень бедны, и у них нет сил для успешных набегов на поселения в долинах. Поэтому они стали искать другой источник средств к существованию.

Тут Дэйн, несмотря на все мои предупреждения, проявил искру интереса, и нам пришлось дать этому туркмену еще несколько монет.

Эти горцы, сказал нам Хитай, идеально подходят для такой работы, поскольку многие роды текке жили в Хорасанских горах и на Копетдаге, а также в горах Памира к северу от Герата. Поэтому они могут беспрепятственно преодолевать горные пути там, где сходятся границы России, Афганистана и Ирана.

Сначала они занимались контрабандой оружия, потом - шерсти, потом - специй, доставляя их покупателям во всех трех странах. Работа распределялась по родам - чем сильнее род, тем более выгодную контрабанду он перевозил. Это всегда было занятием рискованным, тяжелым и малооплачиваемым.

Потом, два года назад, вождь алтаев, большого рода текке в Афганистане, нашел крайне прибыльную область контрабанды. Дело касалось Белого Порошка - вещества, которое туркмены прежде никогда не видели, но о котором слышали. Этот порошок, как выяснилось, был необходим жителям Запада, он был редок, дорог и запрещен властями.

Некоторые роды текке под предводительством рода алтай доставляли контрабандой этот порошок от его источника в Копетдаге до нескольких пунктов сбора в северо-восточном Иране, иногда - вблизи от Калат-и-Надири, иногда вблизи от Турбат-и-Шайх, а иногда еще дальше на юг, в обширную Соляную Пустыню.