Белая волчица. Солдат ненависти
Шрифт:
Если рассматривать события Гражданской войны спустя 60 лет, становится понятно, что это был, по сути, геноцид.
Со стороны белых это был геноцид всех красных.
Со всех сторон красных это был геноцид белых.
Дедушка вспоминает, что на стороне красных сражались красные китайцы.
Китайцы сражались хорошо, но не проявили никаких особых выдающихся качеств в боях с белыми. Были и другие добровольцы из других стран.
Однако красные китайцы нас всех всё же удивили и поразили, но не в боях с
Тимур вспоминает: вы уже, наверное, поняли, какая это была война, чудовищные зверства с обеих сторон (хотя казаки начали лютые зверства первыми), но мы оказались очень хорошими учениками.
Так что удивить нас, красных бойцов, чем-то было трудно.
Однажды после жестокого боя с казаками мы взяли в плен нескольких бойцов, все они были ранены.
Китайцы попросили нашего командира отдать им пленных казаков.
Китайцы сказали нашим ребятам, что они работают с пленными очень грубо, очень часто казаки умирают во время допросов, так ничего и не сказав. Но то, что китайцы сделали с пленными казаками, поразило и ужаснуло даже партизан.
– Вот как надо допрашивать врагов, – вещал китаец.
Наши ребята долго приходили в себя от увиденного.
Это было что-то запредельное, недоступное человеческому восприятию. Китайцы перещеголяли даже казаков по жестокости.
После этого всех китайцев определили в допросную команду в качестве дознавателей.
И надо сказать, что китайцы очень умело допрашивали пленных, никто не умирал во время этих допросов, и все давали правдивую информацию.
Командир даже отдал приказ китайцев в бой не бросать, их надо беречь по мере возможности, где ещё достанешь таких умелых дознавателей.
Нас в отряде было 14 узкоглазых обезьян. Мы обладали все сверхъестественными способностями. Мужики видели, как мы определяли засады казаков, это было за гранью человеческих возможностей.
В отряде нас называли колдунами, шаманами, мы делали такие вещи, что обычные люди называли чародейством.
В отряде нас уважали, но и боялись.
Дедушка подтверждал: мы умели изготавливать яды из трав и грибов.
Яды были быстродействующие и действующие не сразу, а спустя много времени после принятия. Яд мог подействовать через три дня после принятия.
Некоторые из нас могли вызывать ядовитых змей и командовать этими змеями.
В тайге встречались различные существа, которые по отдельности были не опасны для человека, но если их соединить вместе, то это была смерть.
Многие из нас умели смешивать несколько лекарственных трав, в результате если человек понюхал эту смесь, то человек сходил с ума, он видел то, чего никогда не было. Это был сильнейший галлюциноген, правда, человек недолго страдал подобными галлюцинациями, 20-30 минут, а потом всё проходило.
Дедушка утверждал, что он понимал язык птиц, и по
Другие соплеменники понимали язык зверей и тоже могли по поведению зверей определить засады белых.
Мужики в отряде, когда кто-то из нас проходил мимо, начинали неистово креститься и говорили: «Брысь, нечистая сила».
Со стороны было любопытно наблюдать, как наши соплеменники шли по лагерю.
Здоровенные русские мужики, когда видели узкоглазых лесных охотников, мгновенно уступали дорогу маленьким щуплым обезьянкам.
Командиром в отряде был бывший фронтовик, его заместитель тоже был фронтовик. Эти двое фронтовиков быстро поняли, благо примеры были наглядные, что мы, узкоглазые, очень ценны для их партизанского отряда.
Авторитет у командира был большой, когда он показывал свой кулак размером с голову обычного человека, то у бойцов сразу пропадали все слова.
Всех нас определили в разведчики по приказу командира, и он никогда не раскаялся в таком решении.
Мы, лесные охотники, всегда просто чувствовали, когда на отряд надвигается опасность.
Почувствовав неведомую опасность, мы бежали к командиру и говорили ему, что идёт плохое на отряд, хотя кругом всё было спокойно.
Командир воспринимал наши слова всегда всерьёз и принимал меры, это спасало отряд от гибели.
Командир и его заместитель спрашивали у нас, каким образом мы чуем эту опасность, но мы отмалчивались. Это видели и слышали другие мужики в отряде, так что такое не скроешь, да и происходило это довольно часто, так что случайностью это не назовёшь.
Мы видели людей насквозь и могли сразу определить, кто есть кто: сволочь, тварь или стоящий человек.
Дедушка вспоминает: все мы умели подражать различным птицам и животным. Мы могли подражать волкам, собакам, кошкам и ещё многим животным и птицам, жившим в тайге.
Война против станичников была очень тяжёлой, и на первом этапе отряды мужиков проигрывали эту войну.
Надо помнить, что Дальний Восток очень далеко от Москвы, поэтому очень долгое время эта война оказалась забытой и, только когда были разбиты Деникин, Корнилов, Колчак, Врангель, Юденич и другие полководцы белого движения, Красная армия двинулась на Дальний Восток.
Спустя несколько месяцев после уничтожения первой казачьей станицы мы напали и полностью уничтожили вторую станицу казаков, которые принимали участие в уничтожении нашего племени.
Казаки были очень хорошие воины, и станица очень хорошо охранялась, но и мы тоже многому научились за время этой страшной войны.
Казачью станицу мы полностью уничтожили со всем её населением, убили всех, кто там был, пленных не было, да и не нужны они были нам.
«Хороший казак – мёртвый казак», – говорили в нашем отряде.