Белая волчица
Шрифт:
Подруга снова завыла. Вдруг из-за деревьев показалось около тридцати волков, может и больше. Не до подсчётов сейчас. Они завыли одновременно. Горестно, протяжно. Неужели начались галлюцинации?
К счастью, всё не так плохо, вервольфы настоящие. Один из них привлёк моё внимание. Тёмно-коричневый. Его чрезмерное беспокойство и то, как он рьяно рвётся ко мне, помогло понять, кто скрывается под обликом волка. Мой друг Оливер.
Джейсон, что-то скомандовал стае. Послушались вожака все, кроме моего беты. Он
Мой гигант поднял меня на руки и куда-то понёс. Догадывалась куда.
— Луна, она почти взошла.
— Да! — он нежно поцеловал в губы. — Ещё немного.
— Почему стая здесь?
— Они решили побыть в лесу на случай если понадобятся. Хотели собраться все, но я не позволил.
— Необыкновенное зрелище. — руки и ноги ломило так, что вся свернулась.
Он держал меня осторожно, старался не прижимать сильно, чтоб не причинить ещё больше боли. Джейсон принёс меня на место своего обращения, к реке. Уложил, достал платок с кармана, намочил в холодной воде и приложил к шее. Ожидала облегчения, но его не последовало.
Холодный пот выступал на лбу и висках, вся сотрясалась сильной дрожью. Попеременно сменялись озноб и жар.
Тучи на небе разошлись и показалась полная луна. Её свет проник глубоко под кожу, запустив механизм моего перевоплощения из человека в зверя.
Руки ломало пополам, строение кости менялось. Я слышала как рвётся ткань. Невыносимая боль затрагивала все часть тела, все органы. Неспособная сдерживаться, кричала. Кричала так, что казалось грудную клетку разорвёт на части.
Джейсон ни на секунду не отпускал меня. Качал в объятиях, как маленького ребёнка.
Я прикусила губу, чтоб снова не закричать, но перестаралась и прокусила её. Ржавый вкус крови появился во рту.
Хруст за хрустом. Ноги изменили форму, на руках появились когти, рёбра расширялись, грудная клетка росла. Когда боль достигла головы, я впала в забытье.
Глава 19. Элиан. (общая)
* * * *
(Джейсон)
Наконец, этот кошмар закончился. Мохнатая белоснежная голова лежит на моих коленях. Околдованный красотой дочери Луны, проводил рукой по мягкой густой шерсти.
Глаза открылись. Синева океанских льдов и белизна меха поражают любое воображение. Она неожиданно облизнула меня. Встрепенулась, замерла. Затем в два прыжка оказалась у воды. Собственное отражение поразило её. Кэтрин склонила голову на бок, всматриваясь в реку, хотела удостовериться в том, что она настоящая.
Рецепторы обоняния передавали всю божественность усилившегося аромата, его шлей парил следуя за хозяйкой следом. Сила воздействия усилилась, не просто ощущаешь, а кажется будто видишь. Пока моя волчица была занята собой, я перекинулся в вервольфа. Так она в
В моё сознание ворвались мысли и притом не мои.
— Неужели это я? — она продолжала смотреть на своё отражение в воде.
— Это ты. — осторожно начал я, медленно приближаясь к ней.
В прошлый раз, после обращения, сестра не признала меня и чуть не перегрызла горло. Белоснежное чудо повернулось ко мне. Удивлённо подёргала своей прелестной мордочкой.
— Я подумала, а ты услышал?
Боялся Кэтрин не признает меня. К счастью удивление было из-за телепатии.
— Думал не узнаешь.
— А почему не должна была?
— Сестра не узнала и после перевоплощения набросилась на меня.
— Не забывай, мы связаны. Я чувствую тебя на расстоянии. Но скажу честно, хотелось бы посмотреть кто победил. — с деланным сожалением говорила она.
Волчья кровь, наша связь и телепатия в полной мере передавали, всё что у твоей половины на душе.
— Ну, конечно, Лиз. — выдохнул я, качая головой.
— А что произошло в действительности?
— Ничего хорошего. Пришлось защищаться от родной сестры. Остановить смог лишь вторгнувшись в её мысли.
— Почему сразу не поговорил?
— Не успел. В первый момент после обращения волки уязвимы. Они, как дети малые, не понимают, что происходит. Сработал инстинкт самосохранения, взаимодействуя с инстинктом хищника. Испугавшись не сбежала, а наоборот напала.
Белый мех переливался под лунным светом, придавая ему сказочную красоту.
— Как же мы?
— Видимо дело в нашей особенности. Мыслим ясно, невзирая на пережитое.
— Если не смотреть на своё отражение, я и сейчас ощущаю себя человеком.
— Новообращённым нужно время, чтоб адаптироваться и приспособиться к изменениям. Обычно к ним приставляем старших и более опытных вервольфов. Самый тяжёлый первый месяц.
— Так вот почему мистер Метьюс переживал.
Синие льды источали искреннее уважение к моему отцу.
— Да.
Кэтрин подошла ближе, коснулась мокрым носом моего. Я облизнул её. Ей стало щекотно, она затрясла головой и чихнула. Мы рассмеялись, с одной стороны слышался сдавленный лай, а с другой звонкий смех.
Она толкнула меня в бок. Я престал смеяться. Глаза встретились, и на какое-то время мы выпали из реальности. Погрузились друг в друга. То единство, о котором все твердили в один голос, чувствовалось без каких-либо прикосновений. Его нельзя было увидеть или потрогать, лишь прочувствовать каждой клеточкой организма, каждой каплей крови несущейся по венам и артериям прямиком к сердцу, даря ощущение тотального объединения двух душ в одну.
Я прилёг на траву. Моя любимая волчица устроила голову у меня спине. Мы больше не говорили, мы наслаждались близостью.