Белая ворона в академии Аусвер
Шрифт:
Юджин прошёл на заднюю, по дороге пожал кому-то руку.
Темой факультатива был запуск миниатюрной паровой турбины — теплового двигателя, в котором магическая энергия подвида водной магии в виде испарений преобразуется в механическую работу.
Мистер Рошер поставил передо мной поднос со множеством деталей, шестерёнок, колбой с водой и эссенцией унабхиума — магического порошка. Из всего этого предстояло собрать крошечный, и желательно работающий механизм.
Такие наборы стояли перед каждым.
Всего на факультативном занятии присутствовало десять студентов, со мной. Из первокурсников — одна я. Что было обидно и досадно, ведь дисциплина-то интересная! Важная! А ни у кого сил нет. Да и желания, учитывая местные порядки.
До слёз обидно.
Но плакать некогда.
— Мариуш! Валкони! — цыкнул препод, когда с задних парт послышался шёпот. — Если вы пришли сюда, чтобы пообщаться, смею заметить, что здесь вам будет неудобно. Мы будем вам мешать.
Шёпот утих.
Я склонилась над партой, зыркая то на поднос, то на схему, по которой предстояло осуществлять сборку, чувствуя себя при этом до невозможности тупой. Мысль, что Юджин смотрит на меня, не давала сосредоточиться. А в том, что мой куратор смотрит, не было никаких сомнений: место между лопатками буквально горело от его взгляда!
Пальцы дрожали, не слушались.
— Смелее, Зайко! — препод склонился над моим столом, и, накрыв пальцы своими, помог вставить нужную деталь. Раздался щелчок.
Мистер Рошер ободряюще улыбнулся, а взгляд Юджина стал просто невыносимым!
— Валкони, вам тоже помочь? — иронично спросил препод, глядя поверх моей головы.
— Обойдусь, — раздался голос Юджина.
— Вы с таким… хм, пристрастием смотрите на Зайко, — никак не мог угомониться препод, словно она Оракул, а вы вопрошающий.
Юджин хмыкнул.
— Скорее, она ведьма, а я — инквизитор, — вернул Юджин аллегорию преподу и тот широко и немного устало улыбнулся.
— А вы что на это скажете, Зайко? — спросил мистер Рошер, выуживая нужную мне шестерёнку.
— Ничего не скажу, — ответила я, не поднимая головы. — Простите, у меня все силы уходят на то, чтобы не загореться святым пламенем.
Все, включая препода, рассмеялись. Причём громче всех смеялся Мариуш, друг Юджина. Касьян, кажется…
Взгляд Юджина стал просто-таки испепеляющим! Особенно, учитывая, что стихийный подвид его магии — пламя. Мой — вода. Так что я сама себе напоминала закипающий чайник.
Было неловко, досадно, стыдно.
Особенно понимая, что Юджин знает о моей постыдной тайне.
И даже больше.
Не такая большая беда, что он видел наш поцелуй — тогда, в парке. Не настолько большая, как угроза того, что он может проболтаться и к «шпионке», конечно, прибавится что-то куда более оскорбительное. Навроде «проститутки» или даже «подстилки».
Хуже всего было то, что Юджин, казалось, понял главное.
Что мне нравится целоваться с Магистром.
Как же стыдно!
Первым турбину запустил Касьян. За ним — Юджин. Затем девочка с третьего курса, Таисия, кажется. А потом — я.
По заверению мистера Рошера, для первокурсницы это было очень и очень неплохо.
Вымученно кивнув на похвалу, я опрометью бросилась из кабинета.
Плевать! На всё плевать! Главное — у меня ключ от пагоды.
Этой ночью я, наконец, узнаю тайну преследующей меня во сне книги!
Глава 21. Аврора
Увы, проникнуть ночью в пагоду оказалось не так-то просто.
Сначала девочки никак не могли угомониться, шушукались, а обе мои попытки поддержать разговор были встречены молчанием и возобновлением беседы, словно я — пустое место. Бойкот…
Страшное слово, и, конечно, кого-то более чувствительного, наверняка проняло бы. И меня бы проняло, так, что принялась бы каяться и рассказала бы им всё и даже больше. Если бы с самого детства такое вот игнорирование окружающими не было бы неизменной составляющей моего существования.
Обидно, конечно, слов нет, как, до слёз прямо… Но я с детства знала — на бойкоте жизнь не заканчивается. Небо не падает на землю, море не выходит из берегов, посреди лета не начинает мести метель.
Жизнь продолжается…
Когда девочки, наконец, уснули, я попыталась «высунуться»…
Спасибо знакомой статуе, предупредила о приближении Магистра! Я в последний момент успела юркнуть за портьеру и с ногами забраться на широкий подоконник.
Шаги прозвучали совсем рядом — несколько секунд, показавшихся вечностью я боялась выдохнуть и отчаянно тёрла переносицу, чтобы не чихнуть. За портьерой оказалось очень пыльно.
— Сидела бы ты в комнате, а? — прошептала статуя, когда шаги стихли. — Этой ночью в академии неспокойно.
Прижавшись носом ко стеклу, я видела, как по внутреннему двору шныряют маги и Магистры в широких плащах, а над сегрегационной пагодой сияет радуга…
Знать, что они там делают, не хотелось. Совершенно.
Вернувшись в комнату, я юркнула под одеяло, пытаясь согреться и надеясь, что следующей ночью удача будет на моей стороне.
Стоило провалиться в сон, как меня снова поманила книга. Подпрыгивала в воздухе, приоткрывалась, шелестела жёлтыми страницами…
Всю ночь я пыталась к ней приблизиться, но меня не пускало. Ещё и назад отбрасывало!
Весь следующий день я в нервном ожидании вертелась на парах, как на иголках. В перерывах между занятиями ловила на себе взгляды Юджина. Своими обязанностями моего личного куратора он откровенно манкировал, ну а я не нарывалась. Не до него, честное слово!
Клянусь, известию о том, что сегодня у меня «забор», я даже обрадовалась! Со мной даже снова разговаривать начали… в очереди.
Второй «забор» в моей жизни прошёл легче, я даже не вырубилась, как в прошлый раз. Правда, мазнув взглядом по показателям приборов, заметила, что «выдоили» сверх положенной нормы раза так в три, а в личном табеле на экране докторуса, который тот поспешно свернул, когда заметил, что я смотрю напротив моей фамилии стоял зелёный значок «эксперимент». Кролика они нашли подопытного, что ли?