Белла чао (1943)

Соболев Николай

Втроем мы прикинули возможный план противодействия, я сменил Глишу и он, двигаясь вдоль колонны, донес его до всех наших.

Ночной марш даже не в очень крутых горах дело малоприятное, света от четвертушки Луны почти не было, но до рассвета мы сумели выбраться на прибрежное плато, пересечь дорогу на Дубровник и даже добраться до подошвы Сниежницы, самого южного хребта Динарских гор.

Справа, на фоне темно-серого неба, вставали темно-серые зубцы средневекового замка Сокол, почти неотличимого от темно-серых камней гор. Но с каждой минутой небо все светлело

и когда над гребнем Орьена показался краешек солнца, грохнули первые выстрелы.

Не будь мы готовы — там бы и полегли, противник выбрал идеальный момент и лучи били нам в глаза, не давая нормально прицелиться.

Ребята, не дожидаясь команды, метнулись к ближайшим укрытиям, головная и хвостовая группы выдвинулись в сторону невидимых стрелков, охватывая их полукругом. Небош и Марко ползком перебрались назад, за камнем вне видимости англичан распотрошили мешки и набросили мохнатые накидки.

Собственно, первый залп прошел впустую — у нас ранило только канадца, отчего он ругательски ругался на английском и сербском, а полковник поддерживал его исключительно на языке Диккенса.

По частоте вспышек я примерно прикинул — человек двадцать-двадцать пять, не больше. Не будь у нас сомнительных союзников в виде англичан, мы бы вполне управились, но пришлось выделить пару бойцов вроде как на помощь раненому, а на деле присмотреть за ними, не дай бог начнут стрелять в спину.

И вообще сейчас вся надежда на Небоша с Марко и на Бранко с авангардом, если они займут позиции, то нападавшим хана, разве что в Дунаве есть хоть какой гарнизончик и он бросится на звуки выстрелов. Но там, скорее всего, человек пять жандармов и они наверняка предпочтут пересидеть, а не геройствовать. Но человека следить за тылами я все равно выделил. Итого нас осталось десять против двадцати.

Вернее, против двадцати с пулеметом — оттуда неторопливо застрекотала «бреда». Я оглянулся посмотреть, как там наши снайперы и никого не увидел. Провел взглядом в направлении, куда они должны смещаться — никого. В другом — тоже.

Я чуть не запаниковал, но тут «бреда» достреляла свой магазин, в этой паузе серый, покрытый снегом и поросший мхом камень шевельнулся и перекатился вниз по склону. Хорошая штука «гилли», не знал бы, не поверил бы глазам. Еще минута — и Марко просигналил снизу, что они на позиции. Сверху то же самое сделал Бранко.

— А, сволочь, он подстрели меня! Подстрелил! Янко, спаси, умираю! — заголосил я что было силы.

Над грядой камней, подсвеченные встающим солнцем, высунулись три головы и одна из них тут же клюнула носом, а ниже по склону, где должен быть Небош, вспухло небольшое облачко пыли. Я представил, как он себя костерит за такую оплошность и улыбнулся — но все равно, через два-три выстрела надо менять позицию.

Судя по крикам и стонам со стороны противника, Небош времени даром не терял, а когда Бранко забрался выше засады и причесал ее вдоль цепи из своей «зброевки», расклад резко поменялся в нашу пользу.

Еще одна очередь, еще пара выстрелов «манлихера» — и противник попытался выйти из боя

и оторваться, но сумел это сделать только ценой гибели еще двух или трех человек.

— Пожалуй, встречу со связным стоит отменить, — спокойно проговорил Хадсон, закончив перевязывать канадца.

Вот в чем, а в хладнокровии ему не откажешь, впрочем, других на такую работу и не берут. Ладно, надо заканчивать дело:

— Глиша, остаешься за старшего.

— Но…

— Твое дело — довести англичан и сдать Верховному штабу в целости и сохранности.

— Понял.

— Небош, Марко, Бранко — за мной!

Мы быстро добежали до того места, где была засада, прошлись вдоль и Бранко сосчитал трупы:

— Двенадцать убитых.

— И четыре кровавых следа на отходе, — добавил Марко. — Или даже пять.

— Эй, тут еще один, — из-за валуна высунулся Небош, — живой.

Мужик в шубаре, бороде и с патронташами крест-накрест, смотрел на нас с ужасом. Я присел рядом, опираясь на винтовку:

— Ты кто, дядя? Молчишь? Давай так: ты отвечаешь на вопросы и я тебя перевяжу. Или не отвечаешь и я прострелю тебе колени и брошу тут. Договорились?

— Ы-ы-а… — прохрипел четник.

— Будем считать, что ты согласился. Марко, перевяжи его. Бранко, дай ему фляжку.

Дождавшись, когда раненый хлебнет ракии, я спросил:

— Вы кто?

— Четники…

— Это я уже догадался. Командир кто?

— Спасо Дакич…

Интересно девки пляшут…

— Куда побежали?

— На Варино Брдо…

— Далеко?

— Нет, шагом четверть часа…

— Сколько вас было?

— Двадцать…

Так, тринадцать здесь, осталось семь, четверо ранены…

— Марко, оставь ему бинт. Бегом, ребята, имеем шанс взять их за вымя.

И мы их взяли — просто потому, что четники не ожидали такой наглости, что мы вчетвером кинемся в погоню. Прежде чем они догадались попадать за укрытия, которыми им послужили древние могильные плиты, Небош свалил двоих, а Марко одного. Ну и мы с Бранко добавили.

Один из убитых, помимо патронташей, автомата и понтового снаряжения, имел бинокль. Я тут же посмотрел его ботинки — английские, и словно дернуло меня что-то, ощупал пояс.

Есть!

Глава 3

Золото манит нас

Холодно. Зима. Но холодно не так, как в прошлом году, нет морозов, да и подготовился Юрген основательно — по его приказу тщательно заклеили окна, заделали все щели, а еще он заказал и получил отличное шерстяное белье и теперь мог спокойно стоять у окна. И рассматривать из-за полуприкрытой занавески улицу, перекатывая мысли.

Спешили и подскальзывались дамы в шубках и зимних пальто, иногда останавливаясь, чтобы сбить снег с ботиночек, на что с вожделением пялились болваны, сторожившие вход в здание. Надо сделать им внушение — проворонят гранату, которую любой мальчишка может закинуть в сложенное из мешков с песком пулеметное гнездо. Тойфель, обычно хватало будки с караульными, но проклятые фанатики наглеют с каждым днем!