Белла чао (1943)
Шрифт:
А там уж проще, опыт работы на железке имелся, почти сразу в десятники поставили, вот он и дал деру, когда за материалами отправили. Но иследников это только распалило: а чего это вдруг тебя в десятники? За какие заслуги? И сам ли ты бежал, или тебе побег подстроили? Под конец пригрозили с Бранко глаз не спускать и с подпольем в Конице связаться за подтверждением, да сличить показания. Хорошо хоть не арестовали.
Без контрразведки нам смерть, но Бранко ходил, как в воду опущенный — как же, товарищи по партии не доверяют! Выслушал его, перехватил при случае Леку и буквально к стене припер:
— Добром прошу, не дергайте моих
— Проверки необходимы, — насупился Ранкович.
— Это понятно, но не так же топорно, рамки видеть надо! Вон, посмотри на Бранко — он коммунист с незапамятных времен, а после твоих ухарей от собственной тени вздрагивает! Зачем мне бойцы, у которых нервы в тряпки порваны? С кем я буду задания выполнять?
— Не кипятись, опыта у нас еще маловато, — дал заднюю Лека.
— А нельзя этот опыт на ком-нибудь другом нарабатывать? Или, по крайней мере, проверять без наездов?
Вот я и крутил и так, и эдак, это действительно неумение или под нас копают? Но никак не мог придумать, зачем — ну спецгруппа, ну при Верховном штабе, и что? Политикой мы не занимаемся, в кадровые вопросы не лезем, воюем лучше многих…
В-третьих, были мысли и более приятного свойства — на что потратить заныканное золото. Стратегически понятно, на вооружение и оснащение нашей группы, добиться однородности и взаимозаменяемости. По крайней мере, чтобы все оружие под один патрон, ну в крайнем случае под два, а то глянешь на партизан — целая выставка достижений европейского военпрома. У нас и в первую Боснию, в девяностых, такая же петрушка была. Казалось бы — в Югославии собственное производство семейства АК, бери да пользуйся. Нет, больше всего котировались ГДР-овские, а «заставы» на втором месте. А еще непонятно откуда взялась куча китайских поделок, с ними вообще беда, особенно если заряжать египетскими или сирийскими патронами — неубиваемые безотаказные «калаши» капризничали! Потому очень ценились советские или югославские боеприпасы с хранения, они, по крайней мере, имели однородные характеристики. И мы все время старались, чтобы патроны во взводе были из одной партии, иначе стрельба кто в лес, кто по дрова. Потом, в Федерации, мне много интересного рассказали о сортировке и отборе патронов, знать бы это в девяностых…
Кстати, здешняя любовь к тромблонам дожила и до конца ХХ века, только ставили их на карабины СКС, а то автоматы от такой пальбы быстро умирали. Водились у нас и ПКМ-ы заставские, и даже МГ-42, произведенные в Крагуеваце под названием М-53. И такая экзотика, как карабин М1 — ну, пока патроны к нему не кончились. Даже у торговцев, что вились вокруг всех воюющих, не нашлось, хотя снарягу любую могли достать — хоть самошив, хоть Китай, хоть с натовских складов. Но маскнакидки мы сами мастерили, по месту.
А здесь маркитантов нету, Китая нету, вместо НАТО Третий Рейх, и вся надежда только на собственные силы. Ведь смогли мы перед Игманом запастись и балаклавами, и варежками, и прочим полезным барахлом? Вон, бывшие наши, кто ныне в батальоне охраны Верховного штаба, до сих пор в тех вещах щеголяют. А тетенек со швейными машинками и бабушек со спицами золото мотивирует очень даже хорошо, проверено. И вообще, что я за атаман, если у меня золотого запасу нема?
Из мечтаний меня выдернул объявленный перерыв, но вместо посидеть в тишине веселый поток почти в четыре сотни делегатов увлек с собой на холодную улицу. Хохотали, радовались, подначивали друг друга, молодость била через
Иво так и вышел со сводкой, там еще было про взятие Ржева, но вот убей, не помню, раньше это произошло, чем в моей истории или нет… Да и что такого в этом городе? Не удержался, спросил Иво, он наморщил лоб и выдал, что ему штабные говорили — крупный железнодорожный узел. То есть теперь у наших логистика будет чуточку получше, а у немцев чуточку похуже. Ну, такое. На фоне Сталинграда почти не смотрится, отвлекающая операция. Но не зря же наши в немецкую оборону там столько долбились?
— Помнишь, ты говорил, что немцам осенью или в начале зимы вломят?
— Говорил.
— Это оно?
— Если ты про Сталинград, то да.
— А Ржев, Великие Луки?
— Все важно, но главные дела на юге, — я припомнил карту, — если удастся быстро выйти к Азовскому морю, мешок на Кавказе может оказаться крупнее Сталинградского.
— Советские смогут, непременно смогут! — радостно воскликнул Рибар. — И в Африке, как ты говорил, немцев тоже погнали!
— Так что там насчет Италии? — вернул я Иво из эйфории.
— Работаем. И ты готовься, будет тебе дело.
— Подробности?
Договорить нам не дали — галдящая орава мальчишек и девчонок налетела и уволокла секретаря ЦК югославского комсомола фотографироваться.
В сторонке, свысока посматривал на забаву шегольски перетянутый ремнями паренек лет пятнадцати и покуривал сигарету, эдак напоказ — глядите, я совсем взрослый! Зря, конечно, он дымит, но таких тут ой как много.
Из дверей здания вышел Тито, обнимавший за плечи сиявшего Буху — гранатометчик удостоился личной похвалы Верховного команданта, который даже предложил ему папиросу:
— Спасибо, я не курю, но можно я возьму одну для комиссара?
— Бери, — расщедрился Тито на всю пачку, — и комиссару, и командиру.
Некоторые смотрели снисходительно, большинство же с восторгом. Табак на войне дело нужное, но пора, наверное, намекнуть начальникам, что самое время вводить медали, а то звание Народного героя это здорово, но уж больно посмертно.
Следом за Иво в ловушку фотографирования попал и Тито, из которой выбрался вместе с другими членами штаба, а Бошко, деловито заталкивая пачку поглубже за пазуху, подошел ко мне, знакомиться. До конца перерыва мы делились опытом, а он все поглядывал на мой Брейтлинг-Хрономат, полученный от Хадсона.
— Стрелки светятся? — мальчишеское любопытство все-таки прорвалось сквозь серьезность командира взвода.
— Светятся, хочешь посмотреть?
— Ага, — обрадовался Бошко.
Он взял часы за ремешок, приставил к циферблату сложенную трубочкой правую ладонь и прильнул к ней глазом.
— Здорово, — со вздохом вернул он часы.
— Забирай, подарок.
— Не, а как же ты? — искренне удивился Буха.
— Не бойся, трофеев еще много будет, найду другие.
Пока шли в зал, я успел показать, как работает таймер на сорок пять минут и вкратце рассказать про встроенную круговую логарифмическую линейку. Бошко то и дело вытягивал вперед левое запястье и любовался часами — похоже, у него самый счастливый день в жизни.