Белое безмолвие смерти
Шрифт:
Но похоже, эту угрозу поняли и маги. Они что-то сделали с облаками, заставив их излучать слабый серый свет. Не слишком комфортно, но по крайней мере, смертные могут ходить, не рискуя разбить себе лоб о ближайшую стену, и даже читать. Также была выведена порода растений, способная производить фото- и хемосинтез в наступившем полумраке — та самая «колючая проволока» с равнин. Вряд ли она одна выполняла все обязанности по снабжению кислородом и пищей — вероятно, модифицированных видов были сотни, если не тысячи.
Затем солнце, потерявшее возможность корректировать своё положение,
После всего этого начались мутации. Каждый второй отпрыск животного или разумного существа рождался больным, уродливым, или попросту нежизнеспособным. Но гораздо страшнее оказались сдвиги наследственности у микроорганизмов. Волны совершенно новых эпидемий и эпизоотий, от которых ни у кого не было иммунитета, безжалостно косили выживших в катаклизмах. Ситуация усугублялась войнами за немногочисленные оставшиеся ресурсы, естественным в таких условиях бандитизмом и мародёрством. Лихорадило и потусторонний мир. Безумные призраки погибших кидались на живых, зомби вставали из могил без помощи некромантов и с весьма недобрыми намерениями…
Лишь спустя пятьсот-шестьсот лет после начала катаклизма наступило какое-никакое затишье. Временное. Человеческое население к этому моменту сократилось минимум на порядок, если не на два-три. Однако маги, вампиры, и прочие колдовские существа, имевшие повышенный потенциал выживания в неблагоприятных условиях, остро нуждались в человеческом материале. Поэтому они пинками выгнали смертных из укрытий, заставляя трудиться и размножаться, причём размножаться — больше. Трудились в первое время зомби, големы, гомункулусы, и прочие аналоги роботов, неутомимые, неуязвимые для болезней, голода, отчаяния… Людей просто разводили, как скот на фермах. Смертные не сопротивлялись, века выживания под волшебной «крышей» приучили их к безусловному повиновению — строптивых уничтожил естественный отбор.
Вероятно, для тех же целей пытались приспособить и орков — жрут любую дрянь, к депрессиям не склонны, быстро размножаются и чертовски выносливы. Но воспротивились вампиры — для них орочья кровь всё равно, что денатурат для человека. К тому же, орки плохо поддаются управлению — они уважают силу, но слишком любят время от времени пробовать вождя «на прочность». Поэтому их просто отогнали в «заповедники», время от времени используя как резерв «мяса», чтобы не жертвовать более вкусными людьми.
Спустя какое-то время ослабление магии стало слишком заметно. Заклинания стали дороги, а люди, успешно размножившиеся — наоборот, подешевели. Пришлось смертным снова учиться работать и защищать себя самостоятельно. Загремели первые битвы — маги и нечисть делили территорию для своих подопечных. Однако ограничения «цивилизованной войны» старались не переступать — за спиной стоял призрак голода. Ведь только магия делала искалеченный Носфер пригодным для жизни людей. И если две страны потратят слишком много сил, или перебьют друг у друга волшебников — скорее всего, смерть настигнет и побеждённых, и «победителей».
Дальше, увы, прогноз толком составить невозможно. Тут заканчивается планетология и начинается политика. Отношения могли сложиться как угодно. Но всё это продлится недолго. Ещё лет пятьсот максимум. Потом магия окончательно иссякнет. А следом за ней — и жизненная сила всех существ. Число летальных мутаций будет расти, пока не составит ровно сто процентов. После этого некоторое время ещё смогут протянуть только бессмертные существа — эльфы, драки и им подобные. Если они не вымрут от голода, не перебьют друг друга и не покончат с собой от тоски, то смогут пронаблюдать финальный акт драмы. Наступит он примерно через две тысячи лет от нынешнего момента.
Нейтрид — материал огромной плотности и прочности — имеет лишь один недостаток. В естественных условиях он представляет собой жидкость. К тому же, при давлениях ниже внутриядерных — жидкость нестабильную, взрывоопасную. Вынудить его затвердеть можно двумя способами — либо старательно выстраивать субатомные связи, что требует очень высокого уровня технологий и знания физики… Либо дёшево и сердито — наложить заклятие Предела. Но заклятия не вечны, особенно, когда агония корежит сам Предел.
Вначале начнут плавится внешние слои. Это означает очень много тепла, пронизывающую гамма-радиацию и раскалённый газ в скальных недрах, который станет искать выход. Вулканы начнут появляться везде, у последних выживших буквально земля загорится под ногами. Тысячелетняя тьма сменится багровыми сумерками, которые иногда будут освещать яркие взрывы. Камнепад и облака горячего пепла, пар от кипящих морей…
Пик Кошмаров под собственным весом начнёт медленно погружаться в породы, на которых стоит, расплавляясь по пути. С его вершины ещё некоторое время можно будет наблюдать за прекрасной и кошмарной сценой тотального разрушения. В частности, как рушится краевой горный хребет.
Затем решётка станет настолько тонкой, что не сможет «держать» вес диска. По поверхности мира пойдут волны, материковая кора начнёт рваться от внутренних напряжений, как бумага. В замкнутом пространстве изначально нет центра масс, но он образуется — там, куда потечёт жидкий нейтрид. Скорее всего, этим местом окажется центр диска, но может быть и любой другой участок, где волей случая плотность окажется немного больше. Там начнёт вздуваться огромный пузырь, раскалённый до звёздных температур, который и втянет в себя остатки континентов, океанов, атмосферы… Ещё пару столетий в пустоте будет гореть новое солнце, затем наступит коллапс пространства. Сжатие в точку. В ничто.