Белое на голубом
Шрифт:
Но она его не узнала. Но, даже не узнав, все равно продолжала его желать. И это вызывало в нем гадливую жалость. Он был готов скорее умереть, чем испачкать руки ее кровью.
Кровью...
– Кровью, - пришла мысль от дракона, - Напои ее своей кровью.
Онхельма что-то говорила, он почти не слушал.
Ужин? Пусть будет ужин. Не важно, что вечер еще не наступил.
Алексиор узнал покои, которые отвела ему гостеприимная государыня. Это была ее спальня. Не желает ли перед ужином принять ванну? Хорошо, он примет ванну.
Когда
Но он вежливо поблагодарил женщину и сел за стол напротив. Онхельма изучала его, незаметно поглядывая из под ресниц.
– Как тебя зовут?
– голос чуть подрагивает от волнения.
– Ароис.
Снова недолгое молчание.
– Кто ты, юноша? И почему ты кажешься мне знакомым?
– Кровь, - напомнил дракон.
Алексиор посмотрел женщине в глаза и спросил:
– Ты хочешь знать обо мне все?
О да! Она хотела! Она его хотела! Но его загадка не давала ей покоя.
– Ты ведь любишь кровь. Моя кровь расскажет тебе все, что ты хотела знать.
С этими словами он закрыл глаза и откинулся на спинку стула.
Онхельма не могла поверить. Идеальный любовник для идеального наслаждения. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Раздались шаги, легкий звон металла. Потом чуть охрипший голос Онхельмы произнес:
– Я хочу из шеи.
Не открывая глаз, Алексиор кивнул, мысль о том, что она будет к нему прикасаться, заставила его внутренне содрогнуться. Но если дракон внутри него настаивал на крови, очевидно, он знал, о чем говорил. Ему пришлось встать, потом к его шее прижались губы... Не вырываться... Не вырываться...
Укусила. Надо вытерпеть!
Это продолжалось всего пару секунд.
– Кто ты...? - в ужасе пролепетала колдунья отшатнувшись.
– Ты знаешь, кто я, - ответил он, - Сама скажи.
– Алексиор... Наследник...
Потом Онхельму буквально оторвало от него и бросило на пол. А потом с ней стало твориться что-то ужасное.
Глубая кровь дракона растекалась по ее губам, заставляя женщину корчиться в судорогах. Его кровь - тот страшный яд, разъедавщий ее душу изнутри, вызывая в памяти все отвратительные преступления и страшное раскаяние, стыд, страх перед неотвратимым наказанием. Кровь дракона стала очистительным огнем, уничтожившим зло, скрывавшееся в ней.
Но вместе со злом выгорал и колдовской дар, полученный ею когда-то, а с ним и красота. От золотых волос остались жалкие пегие сосульки, глаза выцвели в блеклый серый цвет, кожа сделась землистого оттенка.
Но страшнее всего была терзавшая ее жуткая душевная боль. Теперь Алексиору действительно стало жаль ее, и в этот момент дракон занял его место.
– Что ты отдала за свой дар, Беатриса?
– спросил он у несчастной.
– Свою любовь, - всхлипывая, прошептала она, а из-под прикрытых век безостановочно текли слезы.
– Если хочешь, возьми ее обратно и отдай
Получить назад то запретное, чего ей хотелось больше жизни?!
Ему не пришлось объяснять, что за ключ он имел в виду, женщина закивала, сама вытащила его и с готовностью отдала. А после благодарно улыбнулась сквозь слезы, вытянулась на полу и затихла.
Дракон отступил, а Алексиор понял, что эта женщина, царица Онхельма, которую на самом деле звали Беатрисой, мертва.
Так странно и страшно закончилось ее правление, начавшееся с любовного приворота и закончившегося хаосом и кровопролитием.
Наследнику оставалось открыть хранилище, взять оттуда символы власти и показать их народу.
Впрочем, еще очень много чего оставалось, но дракон отказывался ждать. Как только царское кольцо и печать были переданы советникам, он сорвался в фиорды.
Алексиор ощущал бешеное нетерпение дракона, но все еще не мог понять.
– Астерион, что ты хочешь найти там?
– Там она! Понимаешь, она! ОНА!
И тут внутренний трепет передался Алексиору:
– Евтихия...?
– Евтихия! Голубка! Она птица, голубка! Ты понимаешь?
Он не понимал, но почему-то поверил.
Много голубей было в фиордах.
Но, увы, не было среди них Евтихии.
***
Голубка Евтихия в это время направлялась на корабле Ли Сан Фу далеко на восток.
У них, у девушки и у птицы, созрел тогда чудесный план. И все было бы хорошо...
Но дело в том, что капитан 'Ласточки' был опытный птицелов. Когда он вышел, чтобы проследить за тем, как его судно проходит по усыпанному мелями песчаному мелководью черного берега, две заговорщицы решили притвориться мертвой. Справедливо полагая, что, увидев мертвую птицу, тот откроет клетку, а окно каюты открыто - и...
Провести Ли Сан Фу не удалось. То есть, он, конечно, заохал и засуетился, когда увидел, что птичка лежит на спинке, безвольно раскинув крылья, скрюченными лапками кверху, и бросился открывать клетку. Только сперва он закрыл окно! Евтихии удалось вылететь из клетки, но полеты ее по каюте недолго продолжались, ловкий и пронырливый Ли Сан Фу быстро изловил голубку.
– А ты хитрая? Да?
– хиыкнул он, - Но я гораздо хитрее.
Говоря это, он вытащил из ящика своего стола тонкую стальную цепочку с крохотными кандалами на конце, и защелкнул стальные браслеты на тонких лапках птицы.
– Моя дивная голубка, ты далеко не первая птица, которая пыталась упорхнуть от меня. И никому еще это не удавалось! Поверь.
С этими словами он пристегнул цепочку к клетке изнутри.
– Прости, но придется ограничить твою свободу. Но ты сама в этом виновата.
Евтихия молчала. Она решила игнорировать мерзкого рабовладельца. Тот только посмеялся и сказал:
– Я скоро вернусь, веди себя хорошо и делай глупостей.
И действительно, он скоро вернулся, очевидно, ехеть в Магрих передумал, а сбыл товар тут же на месте. И в тот же день они отплыли обратно.