Белое пламя дракона
Шрифт:
– Очень! Я прям очешуел от восторга! – ответствовал Бальден, корча кислую мину. – Мы действительно провели там несколько часов? Когда миледи вляпалась, стоял день, а я…
– Что произошло, генерал? – спросил Бейерон.
– Что… Миледи преследовала лань и угодила в эту мерзкую жижу. Довольно далеко от края, к сожалению. Я протянул ей мушкет и немного подтащил к себе, но топь тянула сильнее. В итоге мушкет миледи упустила и увязла слишком глубоко, тогда я пошел к ней и смог протащить еще чуть-чуть ближе к берегу, но, как вы понимаете, мы ушли вглубь вместе. Я… я не уберег ее, сир, и я приму
Бейерон, сидевший на корточках держа в объятиях дышащую дочь, некоторое время молчал, а когда заговорил, взгляд его не отрывался от ее лица:
– Иногда обстоятельства оказываются сильнее. Мне ли не знать об этом? Ты сделал все, что мог, и это важнее всего. Пора возвращаться, ночью лес становится опаснее.
– Мои Солнечники проводят всех к деревне. Сам я задержусь, надо набрать как можно больше этого ценного материала.
Маг вернулся в замок под утро, измотанный и раздраженный. Одно утешение – удалось вычерпать всю глину без остатка, а это очень грело запасливую натуру Тобиуса. Волшебник по привычке проверил целостность защитных чар, отмечая про себя, что местные собаки к нему уже привыкли. Было холодно и слякотно от росы и стылого ветерка, гулявшего меж домов. Озябшие стражи радостно, хотя и вяло поприветствовали его. Войдя в донжон и даже не счистив с себя кусков подсохшей глины, волшебник направился прямиком в покои принцессы.
Рядом с кроватью Хлои сидел отрекшийся король. В полумраке, который не в силах были разогнать едва тлеющие угли камина, Бейерон показался Тобиусу каким-то маленьким, худым и старым. Он, разумеется, и был худым старцем, но обычная для него прямая осанка, задумчивое лицо и блеск живого разума в глазах сглаживали признаки старости и немощи.
– Доброе утро, – тихо проронил волшебник.
– Спасибо за дочь.
– За такое не стоит благодарить, мы все ее искали. Просто какая-то нелепая случайность.
– Это была бы очень глупая смерть.
– Они бы не умерли. Скорее всего, остались бы там на несколько веков. Амгарская глина – это материал с эффектом стазиса, и… хотя для нас это было бы равносильно их смерти, я полагаю…
– Взгляни повнимательнее на этот перстень, чар.
Бейерон показал ободок с цепочкой рун, бегущих по нему, украшенный крупным прямоугольным сапфиром.
– Если когда-нибудь тебе доведется встретить кого-нибудь с таким же перстнем, обратись к нему, ссылаясь на меня, и получишь любую помощь, в которой будешь нуждаться. Любую помощь, чар Тобиус.
Маг взглянул на играющий искрами в свете зародившейся зари сапфир.
– Я запомню, сир.
Проснувшись поздним утром следующего дня, Тобиус аккуратно убрал с себя руку Эммы. Прежде он считал, что спит чутко, но ученица умела двигаться тихо, как охотящаяся кошка, и имела привычку порой залезать к нему под одеяло. Как кошка же она грела его всю прошлую ночь, и все было бы не так плохо, если бы морф не пренебрегала одеждой.
Поплескав в лицо водой, Тобиус взял сумку, книгу, утвердил жезл на законном месте и ступил на лестницу.
– Лаухальганду не забудь, – сонно пробормотала стальная дева, не разлепляя век. – Он без тебя скучает и начинает подгрызать мебель.
Шарик с ушами выкатился из-под кровати и прыгнул хозяину в руки.
– Спасибо, – прошептал волшебник.
– Я сейчас проснусь, и пойдем…
– Спи дальше. Поход отменяется на неопределенное время.
– Угу…
Хлоя уже пришла в себя, но ее самочувствие оставляло желать лучшего, так что трапезничала она в постели. Отец находился подле нее, развлекая едва не утраченное чадо беседами, а брат Марк заперся в своей комнате и молился во здравие. Волшебник решил заглянуть в покои ее высочества и провести небольшой лекарский осмотр.
Выйдя за ворота после утренней трапезы, он отправился в трактир. От вечерней слякоти не осталось и следа, утро выдалось светлым и теплым.
– Чар Тобиус!
Из кузницы показалась массивная фигура.
– Разговор есть, – без предисловий начал кузнец.
Тобиус вошел под низкий потолок в пышущее жаром пространство Мартеловой мастерской.
– Гляньте.
Мартел протянул ему один из тех плафонов, которые сам маг не так давно заказывал. Когда рядом завелась обугленная душа, он не смог выдумать ничего лучше, чем зажигать по ночам вокруг Под-Замка световой периметр. Мартел выковал маленькие плафоны, которые Тобиус зачаровывал, чтобы после наступления темноты внутри зажигался волшебный свет. Затем их устанавливали на шесты, и свет горел всю ночь. Идея казалась посредственной, но пока что вроде бы работала.
Плафон, протянутый Мартелом, был сильно деформирован.
– Утром сего дня мне его таким принесли. И еще вот это.
На стол лег увесистый булыжник.
– Наш пастух сказал, что округ валялось много каменьев. И не только округ этого. Я обошел круг освещения и нашел еще несколько кучек камней. Када вы, чар, решили светильнички свои магикские по периметру деревни в землю втыкать, я засомневался, но теперича разумею, что ежели кто-то принялся их камнями забрасывать, сталбыть, они кому-то мешают к нам в деревню прийти. И очень славно, что мешают. Нам здесь никого, кому свет не мил, не надобно. Вы что думаете?
– Сможете поправить до ночи?
– Как подкову разогнуть. Но… не поведаете мне, что это за лихо повадилось ваши светильники камнями долб…
– Пока нет. Все, что вам должно быть известно, – это то, что со световым периметром деревня в большей безопасности.
В «Под короной» он вошел уже не в таком хорошем настроении, в каком вышел из замка.
– Доброе утро, господин Бэйн.
– Рад видеть вас! Не откажетесь ли отведать жареных колбасок? Только недавно завезли! Ей-богу, как только бродячие торговцы опять смогли попадать к нам, ассортимент моих блюд расширился! Колбаски свежие, сочные!
– Да я вроде только что… а с удовольствием!
– И пива! У меня такое пиво сейчас в подвале холода набирается! Вы не поверите!
Тобиус действительно не сразу поверил, увидев бочонок, изготовленный из черной древесины дуба, с прибитой к нему бронзовой табличкой, испещренной гномскими рунами.
– «Пивоварня «Гном с горы». Сорт: «Дубовая бочка». Это то самое?
– Оно! – широко заулыбался Томас Бэйн. – Пиво королей!
– Как же вы смогли себе такое позволить?