Белоэмигранты на военной службе в Китае
Шрифт:
На наше счастье, на перекоски между нами и ими выскочила 20-я дивизия. Кантонцы занялись ею. Оттуда слышится сильная стрельба, и мы уходим. Не доходя 8 ли до Чао-Сиена, узнаем, что его гарнизон выкинул кантонский флаг. Резко меняем направление и под прямым углом уходим на север, на Тинтао. Идем без отдыха вторую ночь. Не доходя 12 ли до Тинтао, останавливаемся на рассвете. Эти 12 ли я иду со следующей скоростью: вышел в 11 часов и пришел в Тинтао в 5 часов вечера.
2 ноября. К вечеру в город приехал генерал. Я остановился в генеральском конвое, где мои старые солдаты проявили ко мне самую трогательную заботу, притащив мне лепешек и ослиного мяса. Вымыл ноги ханой для дезинфекции и чувствую, что дальше не могу идти ни одного шага.
3 ноября. Узнаю, что нашлись мои писарь, вестовой и тачка: было предположение, что их захватили красные, так как они вышли на станцию Ян-дзи-ган. Теперь чувствую себя лучше, так как они привели с собой моего осла. Половину вещей они, однако, потеряли, так как фактически бежали от противника. Я купил в городе носки и полотенце. Генерал приказал мне дать осла и под вещи. К вечеру выстроились и тронулись, держа направление на Цинин. Ночевали в деревне Уй-шан-ди.
4 ноября. Прошли 50 ли и ночевали в деревне Хо-уй-дзи. Спать пришлось под открытым небом, под воротами. Меня продуло и сильно знобит. Об еде который день не приходится думать, так как район совершенно разорен, питаются зеленым горохом. Для себя – варят, ослы едят сырым. Мой желудок этой пищи не принимает, и все выходит обратно.
5 ноября. Выступили утром. Тачку я бросил, перегрузил вещи на маленького осла. Прошли 60 ли и ночевали в деревне Сюй-сан.
6 ноября. Вышли на рассвете, сменив направление на Тан-чоу, пройдя 61 ли, и остановились в деревне Се-ме-ди. Чувствую себя отвратительно – ослабел от голода, а ко всему этому еще и простудился. Пищи никакой нет.
7 ноября. Выступили на рассвете. Я ушел вперед. Пришли в город Тан-чоу, где искали нашего начштаба, но не нашли и пошли за 4 ли на вокзал смотреть броневики. Там застали «Хубей», на котором узнали о гибели наших броневиков [420] . Там меня накормили ужином, и часов в 7 вечера я отправился разыскивать бригаду. Сказали, что она стоит, не доходя города ли за 15 на север. По пути к нам присоединился командир пехотного полка 3-й армии с мобянами. Он сообщил, что южнее нас на Тан-чоу, не доходя до города 30 ли к северо-западу, в деревне Лю-жан-зай, он видел более 40 трупов русских с отрубленными головами. Это работа хун-чен-хуев [421] .
420
Подробности см. ниже.
421
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 30. Л. 9.
Пройдя полпути, командир полка свернул к себе в деревню, а мы пошли дальше на север. Нам казалось странным, что по хуторам нет солдат. Дойдя до большой деревни, мы были остановлены 4 штатскими китайцами, которые стали расспрашивать писаря, кто мы и не «ломоза» ли я. Я в это время стоял в тени от луны под деревом, достав «маузер» и наведя его на них. Они что-то крикнули, и сразу прибежало еще человек 15, но писарь поручился, что я – не «ломоза», да и «маузер» не располагал их приближаться ко мне, чтобы это проверить. Пятясь назад, мы вышли из деревни и пошли на восток. Бригаду ночью найти не смогли, и после долгих препирательств нас пустила переночевать артиллерийская бригада 5-й армии.
8 ноября. На рассвете мы нашли свою бригаду, она выходила на север. Я доложил начштаба Ма, что больше не могу идти от переутомления, ослы также отказываются. Он посоветовал мне съездить в Тан-чоу и купить лекарства. Пройдя с бригадой еще ли 20, я от утомления не мог идти и лег часа на три в деревне. Бригада ушла дальше ли на 30 на север для отдыха. Чувствуя, что дальше я не могу сделать ни одного перехода, решил вернуться в город и лечь в госпиталь. Часов в 7 вечера я пришел туда. Лекарств не нашел и решил ехать тогда в Суд-же-фу, сел в порожняк и 9 ноября на рассвете прибыл туда. Ослов бросил, так как они все равно больше работать не могли. В Суд-же-фу госпиталя были забиты ранеными, и европейцу там лежать было невозможно. Я сел в порожняк и приехал в Ян-дже-фу.
10 ноября. Сутки не было поезда, и только 11-го числа я попал на базу Сун-чуан-фановских войск и с ней ночью 12 ноября прибыл в Цинанфу.
13 ноября я явился в Шандунский военный госпиталь, где было признано, что я действительно переутомился и истощен от недоедания. Все мои вещи, а также поручика Гаврилюка, переводчиков, полковника Лемана, отправленные в Су-дже-фу, были украдены дезертиром-солдатом конного полка, и мы все остались без вещей. Так как генерал обещания своего о выдаче мне лошади не сдержал, считаю, что, уехав из бригады, морально я прав» [422] .
422
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 30. Л. 10.
Это свидетельство характерно для работы всех русских инструкторов, в том числе и начштаба Хунхузской дивизии полковника Иевлева.
Катастрофа бронепоездов у Сучжоуфу
В ноябре 1927 г. у станции Сучжоуфу фыновцами были захвачены 4 русских бронепоезда. Произошло это так. Подполковник Николаев писал, что в конце октября русские выполняли боевую задачу у станции Ламфанг на Лунхайской железной дороге. Общая численность русских при этом составляла 900 человек, из них 240 человек было на бронепоездах, остальные составляли пехотную бригаду. Каждый бронепоезд имел по 60 человек команды, 4 орудия, 6–7 бомбометов и 10–11 пулеметов. В пехотной бригаде было 600 штыков, остальные были прислугой 2 горных орудий, 8 пулеметов и 4 бомбомета. Объединенными силами командовал генерал-майор Чехов, начальник броневой дивизии, а пехотой – генерал-майор Сидамонидзе. Тот и другой были капитанами русской службы.
В конце октября бои Русской группы, в которых участвовали броневики и пехота, шли на Кайфынском направлении. Русские продвигались вперед. Около часу дня 31 октября в бою с артиллерией врага был пробит тендер паровоза бронепоезда «Хонан», а под вечер был подбит паровоз бронепоезда «Пекин» [423] . По данным Пурина, это произошло так: «Впереди шел самый крепкий броневик «Пекин». Снаряды полевых пушек противника не пробивали его брони. Со стороны неприятеля тоже шел броневик, по которому «Пекин» выпустил 127 снарядов, в результате чего вражеский бронепоезд был подбит и с помощью нового паровоза был оттащен назад. Когда «Пекин» продвигался вперед, он наткнулся на две кинжальные батареи, которые подвергли его сильному обстрелу. Артиллерия его не смогла сбить батареи, и паровоз «Пекина» был подбит. За ним пришел другой броневик, который оттянул «Пекин», а на его место вышел бронепоезд «Шандун», который вел бой с батареями и пехотой противника. Почти одновременно на задней станции в 3 часа дня в 5 верстах от станции наш броневик «Хонан» был атакован двумя ротами противника, которые вышли в тыл нашим броневикам. Отстреливаясь, «Шандун» сменил «Пекин» на этой станции и с 8 часов вечера до 1 часу ночи вел бой с пехотой противника, который был до того дерзок, что забирался под вагоны нашего бронепоезда. Бронепоезд «Тайшан» тем временем ушел дальше назад. Еще дальше от него находился броневик «Хонан». В это время пехота противника, пользуясь наступлением темноты, когда стрелки не могли вести точный огонь, пыталась захватить обездвиженный бронепоезд «Пекин». Его команда отчаянно отбивалась и подавала тревожные гудки, похожие на рев раненого зверя. К нему направили броневик «Тайшан», который разогнал противника и к часу ночи притащил на буксире «Пекин» к месту сосредоточения всех русских сил. К тому времени, по словам Николаева, обстановка на фронте настолько осложнилась, что бронепоездам приказали отходить к позициям русской пехоты. По словам Пурина, Чехов прибыл на эту станцию с пехотой и бронепоездом «Шандун» около 12 часов ночи с 31 октября на 1 ноября. Подойдя к расположению пехоты, получили приказ посадить ее на бронепоезда. Все указывало на то, что противник уже проник в тыл. Чехов знал это и должен был принять решение об отходе, но не сделал этого, потеряв 12 часов, и только утром он двинулся в свой тыл.
423
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 26. Л. 7.
Поэтому все семь поездов двинулись к востоку одной, почти непрерывной колонной. Начиная с 9 часов утра они все время вели бой с угрожающими с обеих сторон частями противника. На всем пути следования встречались мелкие группы противника в виде отдельных рот и батальонов, которые разгонялись артиллерийским и пулеметным огнем. Таким образом прошли три разъезда без всяких потерь с нашей стороны» [424] .
К 11 часам поезда начали подходить к мосту западнее разъезда Лиухо (Люхэ). Отсюда до позиций союзного маршала Чу Юпу оставалось 12 километров. Шедшие впереди бронепоезд «Чжили» и вспомогательный бронепоезд подполковника Сакулинского, оторвавшись от остальных, успели благополучно миновать этот мост и разъезд. Остальная колонна подходила к мосту так: бронепоезд «Хонан», имея у себя на буксире подбитый «Пекин», затем «Тайшан», «Шандун» и последним – китайский санитарный поезд. Когда «Хонан» был недалеко от моста, оказалось, что дорогу преградил противник, разобравший путь на расстоянии целого километра и взорвавший небольшой мостик перед главным мостом.
424
ГА РФ. Ф. 5826. Оп. 1. Д. 147. Л. 118, 119.
«Хонан» остановился, и не успела выскочить его команда для осмотра пути, как по ним сразу с трех сторон был открыт артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь, который велся слева, из двух деревень, с фронта, из-за окопов у мостов и справа из окопов на поле, из поставленных за ними батарей. Противник находился не более чем в 400 метрах от бронепоездов, но решительности в наступлении не проявлял, отгоняемый от полотна дороги огнем бронепоездов. Видя это, 105-й полк выгрузился с бронепоездов на северную сторону дороги и стал наступать на противника, преградившего путь по железной дороге. Артиллерийский огонь враг сосредоточил главным образом на «Хонане», который стал энергично отвечать, но вскоре от нескольких прямых попаданий бронепоезд окутался клубами дыма и пара. Его паровоз был подбит, и «Хонан» лишился возможности маневрировать. Остальные бронепоезда в панике открыли огонь во все стороны. Под его прикрытием с задних бронепоездов начали соскакивать пехотинцы 106-го полка. Во многом поэтому атака 105-го полка, никем не руководимого и вышедшего в наступление неполными силами, не имела успеха. Видя панику команд бронепоездов и 106-го полка, 105-й полк бросился в северном направлении. Рассыпавшись цепью, русские бросились в незанятый противником промежуток между двумя деревнями севернее и левее железной дороги. По данным Пурина, «спасался каждый, как мог и кто мог. Командование растерялось, и никто никаких приказаний не получал» [425] .
425
ГА РФ. Ф. 5826. Оп. 1. Д. 147. Л. 119.