Белоэмигранты на военной службе в Китае
Шрифт:
Китайцы стимулировали уход русских и тем, что «сократили штаты» разваливавшейся Русской группы – перевели офицеров на более низкие оклады и понизили в чине. Но многие смирились и с этой пощечиной. Так, подполковник Францелев согласился стать майором и получать пониженный оклад, но с условием, что погоны будет носить подполковника. Чтобы оставить в отряде достойных офицеров, шли на махинацию, давая им два оклада. Так, подполковник Храмов, переведенный в майоры, в ведомостях проходил как «Храмов I» и «Храмов II», то есть в списки был внесен лишний человек [501] .
501
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 9. Л. 4.
В русских частях оставалось несколько сотен человек вместо прежних тысяч. Всех конников свели в 1-й Отдельный охранный отряд. О том, сколько людей там было, свидетельствует число бывших при нем лошадей и мулов – 289 и 10 соответственно. В отдельной конно-горной батарее было 20 лошадей и 8 мулов [502] . Оставалось несколько сотен человек в броневых и авиационных частях. Командование
502
506ГА РФ. Ф. 7046. Оп. 1. Д. 1. Л. 37, 47.
503
ГА РФ. Ф. 7046. Оп. 1. Д. 1. Л. 53.
504
ГА РФ. Ф. 5871. Оп. 1. Д. 179. Л. 1–6.
Положение осложнялось тем, что русские из-за отсутствия грузовых машин были лишены возможности даже подвозить на фронт самое необходимое – патроны, сапоги и подковы [505] . Многие пытались перевестись на бронепоезда. Там задержки в деньгах были намного меньше, чем в других русских частях, и до конца зимы 1928 г. жалованье у них было на порядок выше. Объясняется это тем, что там финансовая часть часть была поставлена лучше и командиры меньше воровали, или, скорее всего, Чжан Цзучан больше всего из своих войск почитал бронепоезда. А. А. Тихобразов считал, что в этом виноваты не только китайцы, но и В. С. Семенов, который якобы злоупотреблял деньгами. Последний в ответ на это написал ему: «Наши завидуют броневикам, что они получают деньги, а мы – нет. Объяви, что я разрешаю всем, кто хочет, переводиться туда, и я буду выгонять всех, кто будет на эту тему чесать язык» [506] . Видя нездоровую обстановку «вокруг бронепоездов», Чжан Цзучан на апрель 1928 г. уравнял оклады их чинов с кавалеристами, недовольными привилегированным положением первых.
505
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 9.
506
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 8. Л. 9.
В русских частях было также недовольство зачислением унтер-офицерами группы китайцев. Трухин доносил еще 30 марта, что состояние русских частей – плачевное: «Люди ходят почти наполовину в драных сапогах, а человек 30 – полубосые» [507] . И это в условиях горной и предгорной местности, когда были сильные холода! Положение усугублялось тем, что начштаба Тихобразов – три, а начальник Русской конной бригады Семенов полтора месяца находились в Цинанфу, в то время как вверенные им подразделения находились на фронте [508] .
507
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 7. Л. 12.
508
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 7. Л. 12.
В таком состоянии застал русских приказ Чжан Цзучана в начале апреля о наступлении на Выншах вместе с 22-й и 24-й армиями. Им предстояло форсировать широкую и глубокую реку Хуанхэ, высаживаясь на занятом врагом берегу. К этой операции измотанные и деморализованные русские были не готовы. Спасло положение то, что отступавшие на юге кантонцы оправились и стали подтягивать сюда силы. В то же время стабилизировалось положение северян на Южном фронте, и двигаться им на поддержку не потребовалось. Поэтому Чжан Цзучан отменил эту операцию, в которой русские должны были понести большие потери [509] . Но все же командование Северной коалицией решило начать активные действия. В начале апреля было предпринято контрнаступление войск северян. Сначала оно имело успех, но было обречено на неудачу из-за разложения войск. Успехи северянам сопутствовали лишь до 17 апреля. К тому времени подвоз всего необходимого русским наемникам был неудовлетворительным, так что у русских артиллеристов осталось лишь 30 снарядов на позициях. Патроны нередко приходили без обойм, которых страшно не хватало. Толку зачастую от прихода патронов не было по этой причине, и даже при подвозе патронов русские нередко не могли ими воспользоваться. Тихобразов доложил 5 апреля Семенову: «Сегодня от начальника уезда пришел его заместитель и сообщил, что за отсутствием у него денег и на основании телеграммы гражданского губернатора Лин он не может дальше давать продукты отряду по цене 60 долларов в день. Он может давать только по полной стоимости, т. е. за 120 долларов, и просит покрыть долг за 4 дня. После долгих переговоров он согласился дать продукты в кредит еще на 2 дня. Денег на довольствие нет. Если деньги до 7-го числа не придут, прошу разрешения продать мулов, так как за них можно взять дороже, чем за лошадей. Для 6 пулеметов срочно нужны запасные части. Крайне необходимы медикаменты, иначе придется больных посылать в Цинанфу. Для того чтобы знать, что именно посылается в отряд, опись посылаемых продуктов должна быть подписана интендантом отряда» [510] .
509
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 7. Л. 9.
510
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 1. Л. 25.
В апреле 1928 г. боевые действия приблизились к Цинанфу. Противник, опасаясь
511
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 7. Л. 33.
При этом случаи возвращения беглых пленных китайцев и русских были нередки. Так, в начале марта к своим добрался в изорванной форме и в нечеловеческом виде наемник Нурлахметов Ахмутдин, который, как и группа вернувшихся до него китайцев, был снова зачислен в наемники [512] .
То, какая неразбериха царила тогда в войсках северян, свидетельствует записка одного русского офицера другому: «Надо выяснить в штабе Тупана, что за отряд Ши-вен-хой входит в Ваше подчинение» [513] . Ослабла дисциплина и порядок в самих русских частях. Дошло до того, что некоторые нижестоящие командиры присылали передаваемые им приказы вышестоящих начальников не полностью, а выдержками, что в боевых условиях было недопустимо и могло повлечь непоправимые последствия [514] .
512
ГА РФ. Ф. 7046. Оп. 1. Д. 1. Л. 36.
513
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 1. Л. 10.
514
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 1. Л. 20.
По данным Тихобразова, «17-го апреля вечером положение на Южном фронте резко изменилось в худшую сторону. Ян-чжоу-фу был оставлен, и Тупан переехал в Таянфу. В Цинанфу долетели самые панические слухи. Публика стала волноваться, особенно дамы. Большую нервность проявили летчики и семьи бронепоездов. Кое-кто даже успел уехать. Оказалось, что части Сун Чуанфана, представляя правый фланг армии Южного фронта, продвинулись далеко вперед и уже прервали сообщение на Кайфынской ветке. Это делало угрозу Сучжоуфу и обеспечило успех удару с фронта. Но зато шандунцы продвигались медленно, так что противник сам сделал обход и ударил по их тылу на линии железной дороги. Все, конечно, ринулись бежать. Кроме того, в тылу у Сун Чуанфана противник занял Цинин – получился слоеный пирог. Из Ян-чжоу-фу уходили так быстро, что Тупан не успел погрузить свои автомобили и конвой. «Очевидцы» рассказали, что среди наших войск вообще возникла паника. Но сегодня, 20 апреля, стало известно, что Сун Чуанфан взял Цинин обратно, а наши бронепоезда заняли станцию Ян-чжоу-фу. То, что положение было серьезным, доказывает то, что сегодня пришли японцы. Всего их ожидается до 5 тысяч человек» [515] .
515
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 9. Л. 8, 9.
Цинанфу, еще недавно бойкий город с множеством увеселительных заведений, после отъезда русских стал хиреть. Тыловые части, штабы, видя приближение фронта, поспешили заранее убраться в более спокойные места. С одной стороны к Цинанфу подходили части Фына, с другой – Чан Кайши. Русские замыкали отход и прикрывали слабые китайские части.
Войска северян то отбрасывали противника от Цинанфу, то снова отступали. Уже 16 апреля русские заняли для охраны стратегически важную переправу на реке Желтая (Хуанхэ) у города Фансиен. Для ускорения прохождения всех частей на другой берег белогвардейцы создали понтонный мост. После перехода на другую сторону реки последнего союзного китайского солдата нечаевцы переправились сами и стали охранять ее берег. При этом не обошлось без курьезов. Семенов писал Тихобразову, что «в сторожевое охранение берега поставил Терехова и сам он находился в деревеньке напротив неприятеля. Часов в десять он присылает донесение, что противник переправился на четырех шаландах на нашу сторону и идет двумя колоннами – первая на Фансиен, а вторая – нам в тыл. Я немедленно выслал два разъезда выяснить, где противник. Только ушли разъезды, как вся первая сотня во главе с Тереховым, бросив охрану берега, на рысях пришла ко мне. Вернувшийся первый разъезд донес, что он ходил вниз по течению и противника нет, а второй сообщил, что с того берега пришла одна шаланда с гаоляном и она ушла, сделав несколько выстрелов по разъезду. Когда я спросил Терехова, почему он не пошел с сотней к месту высадки, он отметил, что там очень топко. Я лично ездил по всему берегу и топи абсолютно не видел» [516] .
516
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 8. Л. 8 об., 9.
В Цинанфу в связи с подходом противника поднялась паника. При этом даже священники были не на высоте. Так, Тихобразов писал Семенову: «Батю Арюткина уволим, так как толку от него мало, да и он какой-то не от мира сего. Он так напугался событий, что потерял душевное равновесие. Таким образом, наша церковь будет временно закрыта» [517] .
Между тем русское население города Цинанфу с тревогой ожидало развития событий. 21 апреля оттуда доносили на фронт: «Улегшаяся было паника в связи с приходом японцев снова усилилась. Летчики распространили слухи, что Даминфу занят противником и что наши части отходят. Наряду с этим говорилось много страшного вздора. Эти паники нам полезны, так как база наша пустеет. Все, кто могут, уезжают без оглядки и без расчетов» [518] .
517
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 9. Л. 11.
518
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 9. Л. 11.