Белокурая бестия
Шрифт:
– Мы с Надей позаботимся о том, чтобы тебе было уютно и комфортно и ничто не омрачало настроение. Правда, Надя?
– Постараемся,– без особого азарта ответила дочь.
– Очень тронут, польщен вашим гостеприимством, вниманием, но я не собираюсь быть нахлебником, сидеть на довольствии слабых женщин, я не альфонс, – произнес Валентин.– Обязательно подыщу занятие для подработки. Сейчас много разных коммерческих фирм. Как мой однополчанин Анатолий Вершок, устроюсь охранником. Оружием и приемами самбо хорошо владею. Без дела не останусь, вот тогда завалю вас подарками. Конечно, шоколадом обычно балуют
– Обойдется, пусть ее женихи одаривают,– возразила Люба.
– Студенты нынче бедствуют, митинги протеста проводят,– не согласился Тернистых.– Выше голову, Надюша, за мною дело не станет. Прелестных девочек следует баловать и тогда они становятся еще краше. Даю слово офицера.
– Чудесный комплимент. Премного благодарна, святой Валентин. Я завязала узелок на память, – с лукавством улыбнулась она в ответ.
– Так точно! Рад стараться.
– Предки, когда вы распишитесь и сыграете свадьбу? – озадачила их Надежда.– Не собираетесь же вы, как любовники жить?
– Может, пока поживем в гражданском браке. Сейчас модно,– неожиданно предложил он, обескуражив Любу.
– Извини меня, Валентин, но на сожительство я не согласна,– обиделась женщина.– У меня много солидных друзей и знакомых. Что они обо мне подумают, да и перед дочерью неудобно. Какой мы ей пример подаем. Я не хочу, чтобы меня считали женщиной легкого поведения. Дорожу своей репутацией, только официальный брак. Прости за резкость, мне партнер на одну ночь не нужен. От таких ловеласов отбоя нет.
– Прости, Любаша у меня и в мыслях не было тебя обидеть,– покаялся он.– Но нам придется долго ждать после подачи заявления в ЗАГС. Дадут испытательный срок. Не хочу жертвовать ни одним днем. У нас впереди не так уж и много времени, мы ведь не молодожены.
– Не волнуйся, Валентин, – улыбнулась Люба.– В ЗАГСе у меня знакомый начальник, я ему подбираю костюмы и другую одежду на крупную нестандартную фигуру. Он тучный, как боров. Распишет в любое время, когда пожелаем.
– Тогда прекрасно, я готов скрепить наш союз!– с пафосом заявил он.
– Вот за это и выпьем! – Надежда сама разлила «Охоту» в стаканчики, поняв, что матери очень понравился его намек на интимную близость.
– За это стоит, – поддержал он предложение и выпил стоя.
– Куда ты, Валентин, на ночь, глядя, остался бы ночевать,– ухмыльнулась захмелевшая Надежда.– У мамки в спальне широкая кровать. Я охотно уступлю свое место, прилягу здесь на диване или раскладушке. В тесноте, как говорят, но не в обиде.
– Надька, угомонись, не встревай! – замахнулась на нее Чародеева.– Что ты предлагаешь, бесстыжие твои глаза?
– Что естественно, то не безобразно, – выдала свой аргумент дочка.
– Прежде чем провести брачную ночь, мы должны юридически оформить свои отношения,– заметила смущенная женщина.– Это у молодых нынче никакой морали и стыда. Только бы получить удовольствие, насладиться. У нас с Валентином все серьезно и прочно.
– Да, прочно и надежно, – ответил он на ее вопрошающий взгляд.– Я, пожалуй, пойду, уже довольно поздно, не хочу вас стеснять.
Если бы не Надины насмешливо-дерзкие намеки, то он не прочь был бы и остаться. Однако посчитал благоразумным не форсировать события, а соблюсти этикет приличия. На лестничной площадке, прикрыв от вездесущей Надежды дверь, Тернистых тепло попрощался с Любой. Она сама доверчиво прижалась к его груди и прошептала:
– Я очень хочу, чтобы ты остался, но перед Надей стыдно. Какой я дочери пример подам?
–Потерпи, у нас впереди медовый месяц и не один, – пообещал он, ощущая ее горячее, трепетное тело, предвкушая хмельные ночи. Поцеловал пылко и страстно.
3 . Медовый месяц
Вскоре под чарующие звуки вальса Мендельсона заключили брак, обменялись золотыми обручальными кольцами и выпили шампанское. Любовь Андреевна стала Чародеевой – Тернистых. Сыграли свадьбу, вернее устроили вечер для избранных. Под бесконечные тосты и напоминания, что рюмка – не микрофон, Спели весь репертуар песен о военных летчиках, танцевали вальс, танго, ламбаду и прочие шедевры хореографии.
– Любовь да совет! Горько, горько! – до самой полуночи кричали захмелевшие от обилия напитков и блюд гости, пока друг Валентина по эскадрильи, бывший замполит, подполковник в отставке Анатолий Вершок, не предложил:
– Пора и честь знать, молодых оставить наедине. Пусть вкушают дары любви, чтобы брачное ложе не остыло… Гляди, Валентин, не подведи, не забывай, что ты мастер высшего пилотажа, летчик первого класса.
Гости с шутками-прибаутками, пожелав побольше янтарного меда и детишек, разошлись. Люба и Валентин уединились в спальне, оставив Надю в гостиной за столом с благоухающими остатками пиршества.
– За вас предки, – произнесла девушка, пригубив фужер с шампанским «Новый Свет».
Новобрачные, сгорая и трепеща от желаний и страсти, легли в белоснежную, пахнущую свежестью крахмала постель. Сильной рукой он обнял Любу за талию и привлек к себе, ощущая жар и трепет ее податливого горячего тела.
– Признайся, Валентин, у тебя до меня была женщина и не одна?– неожиданно прошептала она, удивив его неуместностью вопроса. – Ты мужчина видный и статный, как в песне поется: а я люблю военных, красивых, здоровенных … Но я тебя за это не корю, дело житейское. Для поднятия тонуса мужчине необходима хотя бы два раза в неделю женщина и, конечно, не резиновая. Я тоже красотой и очарованием не обделена, поэтому и ты меня за прошлые романы не смей упрекать. Начнем жизнь с чистого листа. Согласен?
– Согласен. Люб я однолюб. Ты затмила сразу всех женщин. Конечно, у меня была женщина, я же живой человек с естественными желаниями я потребностями,– ответил он.– Но это не стало моим хобби и я не претендую на лавры сердцееда Казанова, как некоторые из знакомых коллекционеров. Я – не евнух, но и не ханжа, мне ничто человеческое не чуждо, в том числе и секс.
– А из тебя замечательный бы получился Казанова, сердцеед-любовник,– она погладила теплой ладонью черный ворс на его груди.– Но теперь ты мой пленник, принадлежишь только мне. Я очень ревнивая и не потерплю других женщин. Запомни это хорошенько. Я теперь тоже Любка – однолюбка, никого, кроме тебя, к своему знойному телу не допущу. Поэтому будем жить душа в душу, и никто не сможет разрушить наше счастье, разбить наши любящие сердца.