Белокурый циклон
Шрифт:
– Опять закаркал! – буркнул Окорок, даже в пустыне не отказавшийся от смокинга и зеленой ленточки, теперь украшавшей его пробковый шлем.
– Вы путаете пессимизм с предвидением, – мягко, но с легким упреком в голосе ответил дипломированный отравитель, не слишком популярный из-за своих барских манер. – По-моему, нами была допущена маленькая ошибка, ничтожная ошибка, но разве не случалось, что один-единственный разболтавшийся винт выводил из строя всю огромную машину. – Он помахал перед лицом шелковым платочком, потому что ветер подул со стороны Райнера и зловонный запах достиг прямо-таки наркотической силы. – Корень этой ошибки лежит, по-моему, в бороде нашего глубокоуважаемого коллеги Жоко.
– Попрошу меня за волосы не притягивать, – буркнул Жоко.
– Спокойно, не надо так волноваться. Речь ведь идет о наших общих интересах…
– Очень даже может быть, – угрюмо ответил бородач, – но для меня моя борода все равно, что для Ахиллеса – колено…
– У Ахиллеса уязвимым местом была пятка, – поправил доктор.
– Будь я медиком, – желчно отпарировал бородач, – я бы тоже разбирался во всех этих конечностях.
– А ну-ка заткнитесь, друзья, и пусть доктор объяснит, в чем же мы допустили ошибку, – вмешался Адаме.
– Мне кажется, – сказал Курнье, – что в одном месте у нас концы не сошлись с концами. Вчера Жоко расспрашивал проводника о мисс Вестон, прикинувшись, что хочет отправиться с караваном в Аин-Сефра. А чуть позже он же вместе с Гордоном начал вербовать арабов для нападения на Марбук. Внешность у него, гм… видная… и получается небольшое противоречие… оказывается, что собирался он вовсе не в Аин-Сефра, а в Марбук.
– В общем-то верно, – кивнул Гордон, – только вряд ли кто-нибудь обратил на это внимание.
– Поэтому я и назвал эту ошибку маленькой, почти ничтожной.
…К вечеру следующего дня банда начала терять терпение. К этому времени жертва уже должна была появиться.
Несколько арабов были посланы на разведку. Отправились ли вообще в путь те, кого они поджидают? Если никаких следов их не будет найдено, значит, допущен какой-то просчет.
Стояла невыносимая жара. От Райнера все держались подальше, словно от прокаженного, но даже в двадцати метрах от его палатки голова начинала кружиться от тошнотворного запаха мази. Не действовал этот запах исключительно на москитов, волнами рвавшихся к палатке, из которой он доносился.
– Мы обнаружили следы. Скорее всего, это те, кто нам нужен. Следы сворачивают к востоку. Там тоже есть дорога к оазису. Через солончаки, очень плохая дорога, ею почти никто не пользуется.
– В дорогу! – взволнованно воскликнул Адамс. Через несколько минут лагерь был свернут. Райнер сунул в карман журнал с кроссвордом, надел темные очки и раскрыл зонтик. Сейчас он напоминал древнего восточного мудреца.
Бандиты мчались, выжимая из верблюдов все, что могли.
На рассвете они увидели вдали движущуюся в их сторону точку.
– Кто-то едет!
– Подождем его здесь! – сказал Гордон, и все укрылись за громадным барханом.
– Он возвращается по тем следам, – заметил один из арабов. – Либо он встретил тех людей по дороге, либо сам принадлежит к ним.
Путник, ни о чем не подозревая, приближался на своем усталом верблюде к бархану.
Рансинга неожиданно окружила группа людей во главе с рослым лысым громилой.
– Откуда вы едете?
Эдди сразу же понял, кто эти люди… Бандиты!
– Хотел попасть в Марбук, но пришлось вернуться. Слишком глаза болят.
– Не встречали по дороге женщину в сопровождении одного или, может, нескольких мужчин?
– Нет.
Гордон рассмеялся.
– Короче говоря, вы из их числа! Вопрос-то был с подвохом. Их следы ведут как раз в том направлении, откуда вы едете. Не встретиться вы не могли, а если молчите об этом, стало быть, на то есть причина.
– Вперед!.. Догоним их!.. – крикнул Окорок.
– А этого убрать!
От тяжелого удара в затылок в глазах Рансинга запрыгали на мгновенье золотистые искорки, и он провалился в пустоту…
Окорок и Жоко молниеносно обыскали молодого человека. Райнер проговорил, не спускаясь с верблюда:
– Гляньте, нет ли у него бензина, а то у меня зажигалка перестала работать.
– Значит, все так, как я и думал, – бархатным голосом проговорил врач. – Они узнали о том, что мы набираем людей. Слишком уж приметная у Жоко борода…
– В последний раз советую оставить в покое мою бороду, – резко бросил Жоко. – Сам ничуть не меньше приметен со своими придворными манерами и приторным голосом.
– Вам надо бром принимать, – ответил врач.
– Послушайте, – вмешался один из арабов. – Теперь уже ясно, что след ведет через солончаки. Дорога трудная и опасная, но Азрим знает ее как свои пять пальцев. Если они свернули на нее еще вчера днем, нам их уже не догнать.
– Считают, сволочи, что, если мы бандиты, то можно как угодно нас обманывать! – вспылил Райнер. – Много ли народу в этом самом Марбуке?
– Человек тридцать арабов, если считать с женщинами и детьми. Сторожевой пост из пяти солдат, ну и несколько выздоравливающих легионеров.
– Мы с ними легко справимся! Вперед! – крикнул Гордон.
Один из арабов хотел добить Рансинга, но доктор остановил его.
– Не стоит, сынок, – добродушным голосом проговорил он. – Сам умрет. Достаточно, если ты уведешь его верблюда. Такие несущественные мелочи иногда стоят нескольких лишних лет тюрьмы.
Бандиты тронулись с места, а Рансинг остался лежать ничком, с раскинутыми руками, словно пытаясь обнять Сахару.