Беломорско-Балтийский канал и Заполярье (Путеводитель для туристов)
Шрифт:
Влас произнес:
– Я к ней нередко заходил. На первый взгляд не пропало ничего. Но кто ж знает, может, она что и хоронила от лишних глаз.
– Если она прятала, то убийца должен был знать о том, что она это прячет. И специально за добычей прийти. Но это тогда не студент-незнакомец должен быть, а кто-то из тех, кто ее хорошо знал и кому она доверяла. Были ли такие?
Влас усмехнулся.
– Ну дольше всех ее наш царь знает. Может, у него захочешь спросить? Или уже работой займешься и студента начнешь искать?
Белояр закипел изнутри, но сдержался. Тут надо очень аккуратным быть. Лешие просто так ничего не скажут, даже если и знают. Вон Влас-то явно к Яге не из вежливости захаживал, наверняка
– Хорошо… Но так золото ее теперь кому достанется? Я так понимаю, близких людей у нее не было? И завещание она вряд ли оставляла…
– Ошибаешься ты, – ответил Влас. – Завещание она сделала. Я к ней приходил с законником из столицы и с двумя свидетелями. И подписала она пару месяцев назад, что все оставляет помощнице своей – Золунье. Да только теперь и Золуньи нет. Так что, согласно закону, если в течение недели не объявятся наследники с бумагами, подтверждающими свое право, все богатство ее уйдет в казну. Но не было у нее ни детей, ни другой родни, это все знали. Яга очень одиноко жила. Видно, чуяла старость, что девушку в ученицы взяла, хоть какие-то знания свои передать.
Белояр подумал про себя: «Как ловко, что Золунью-то вместе с Ягой убили. Теперь все богатства в лесную казну уйдут. А точнее, Власу и его семейству».
– То есть ни о пропажах, ни о недругах узнать нельзя? Вела ли она какие-то записи, где можно прочитать, кто к ней приходил?
Акамир покачал головой:
– Сомневаюсь. Она хоть грамоте и разумела, но я ни разу записей у нее никаких не видал. Все в голове держала – ее не обмануть было. Она даже помощнице своей заклинанием язык завязала.
– Как завязала? – удивился Белояр.
– Да вот так, чтоб как немая она была и ничего никому рассказать не могла. А грамоту девица вроде тоже не знала.
– Жаль… Очень жаль. Если б знать, кто ей денег должен был, или, может, кто к ней прийти мог бы в тот день – куда проще было бы. А в Лесу кто-то мог желать ей смерти?
Акамир и Влас чуть ли не одновременно пожали плечами.
– Всякое бывает в Лесу, – ответил Влас. – Не все ею довольны были. Кому-то снадобье отказалась уступить, кого-то без денег не вылечила. А кто-то и вовсе обвинял, что она со свету своих же сживала.
– Так… Поподробнее… То есть, кто-то ее в убийстве обвинял?
– Нет-нет, – тут уже ответил Акамир. – Это все злые языки. Водяной как-то говорил, что она в ручей отраву вылила, так что у них рыбы меньше стало и голодали всей семьей. То русалка у нас девочка пропала, так и не нашли. Тоже слухи ходили, что, мол, Яга для своих обрядов ее использовала. Но это все слухи… Яга уж слишком затворница была, а это всегда пугает. Вот и ходили про нее такие разговоры. Я проверял, ее расспрашивал: никаких причин утверждать, что что-то подобное происходило, нет.
Белояр вздохнул, понимая, что ничего от них не добьется. Оглянулся на Малюту, тот пристально смотрел на него. Белояр будто услышал в голове его голос: «Заканчивай, займись студентом».
– Понял я… Хорошо. Ну что ж, тогда надо нам с русалкой, что студента видела, поговорить. Чтобы рассказала, кого искать.
– Правильно думаешь, – ответил Влас. – Акамир, проводишь наших друзей к озеру? А мне пора, дела не ждут.
Акамир кивнул и показал Белояру и Малюте рукой на выход. Все вместе они покинули спальню. Проходя мимо убитой Яги, Белояр не удержался и все же взглянул на ее лицо. Глаза не были закрыты по человеческому обычаю. Вместо этого они смотрели, будто видя что-то за спинами. Что-то неземное. А открытый рот с гнилыми зубами кричал: «Берегись!»
Глава 2
Боровое озеро было самым крупным из трех, расположенных в Лесу. Соединялись они между собой реками и ручьями, по которым легко перемещались различные водные жители: как животные, так и нечисть. У каждого из озер был свой хозяин – водяной, происходили они от общих предков и доводились друг другу родственниками, но никто уже не помнил кому кем. В Боровом как раз старший над всем родом обитал. Водяные жили в озере вдвое дольше, чем люди, а покидали этот мир, погружаясь на дно, где со временем растворялись в воде, в которой могли дышать так же, как и на воздухе. Земля же была для них непривычной средой: они быстро теряли силы, выходя в лес.
При каждом озере жили русалки. Как правило, это были наложницы или дочери водяных, а нередко и то и другое вместе. Никто не знает, как начались такие их союзы – водяные свою историю не записывали, однако ж от браков водяных и русалок мальчики всегда рождались водяного племени, а девочки – русалочьего. Причем мальчиков рождалось гораздо меньше. Чаще всего в семье правителя была всего пара сыновей, a остальные – дочери. По той причине у каждого водяного была не одна жена.
Судьба русалок была не очень-то веселой: жить при озере, ублажать мужа-отца, плести и ткать одежды из водорослей и травы, да ловить живность для пропитания. Так и коротали свой век, пока не уходили на дно озера от старости. Мало кто из них мог перебраться в город – отцы не разрешали. Хоть по приказу Кащея и были созданы в крупных городах специальные школы для девочек разного племени, где они могли выучиться простой профессии, а особенно одаренным даже разрешалось поступать учиться в Университет, в реальности учились чему-то помимо грамоты немногие. А в Лесу так и все знали, что, покинув озеро, русалка себе путь домой закрывает: семья никогда не примет ее обратно. А что ждет в городе, устроится ли она там – никому дела нету. Водяные жители были очень закрытой общиной. Если лешие, полевики и даже оборотни юное свое поколение отправляли учиться и от семьи разрешали уезжать, то водяные держались обособленно. И хоть Кащей и запретил по стране брать девушек против их воли или жить с несколькими женами одновременно, водяные продолжали это делать, как бы показывая, что они так и не покорились до конца царю и лишь позволяют ему править. Когда тот пришел к власти, водяные сопротивлялись до последнего. Обещали воду везде потравить, говоря: «И мы умрем, так и вы умрете». Но в итоге поторговались, договорились. Кащей оставил им часть свободы и обещал не трогать, а они не портили ему жизнь.
Белояр все это от Малюты по дороге в Лес выслушал. Хоть он и жил всю жизнь в Кащеевом царстве, но всех особенностей местной нечисти не знал – сторонились те людей. С водяными он напрямую никогда не общался. На людских землях, захваченных Кащеем, они не жили, только в Лесу. А вот русалок он видел не раз, те любительницы были путников заманивать. То им развлечение – не хватало мужчин на озерах. Лешие и оборотни их сторонились: чары русалочьи на них не действовали, да и связываться с водяными им не хотелось. А вот люди были легкой добычей. Русалкам легко было дурман наслать на них, как и на слабую нечисть (юных совсем, старых, да больных). Заманят парня, позабавятся (Белояр догадывался, каким способом), а чтобы не прознал никто, так и в воду на корм рыбам. Белояр-то опытный был. Русалок легко отличал, на уговоры не поддавался, хоть и тянули их песни и голоса с дороги свернуть и поближе к запретному плоду подойти. Вот и теперь важно было себя в руках держать.