Белоруссия – это "Брестская крепость" современной России
Шрифт:
Следовательно, увеличение доли Белоруссии в транзите российских топливно-энергетических ресурсов – это следование мировым тенденциям рыночной экономики в условиях интенсификации процессов интернационализации хозяйственной жизни, чтобы успешнее использовать субрегиональные конкурентные возможности и укреплять тем самым внешнеэкономическую безопасность как России, так и ее первого стратегического союзника и партнера. Как представляется, в ближайшее десятилетие значимость белорусской газопроводящей инфраструктуры для России сохранится даже после введения в эксплуатацию газопровода «Южный поток» (через Балканы – в Европу) и строительства газопровода по дну Балтийского моря. Ведь после введения в эксплуатацию «Голубого потока» по дну Черного моря с выходом в Турцию мы не наблюдаем снижения объемов перекачки российского природного газа по традиционным транзитным путям через Украину, Молдавию, а также Белоруссию. Белоруссия,
Главными операторами на газовом рынке Белоруссии являются два государственных предприятия: ОАО «Белтрансгаз» и «Белтопгаз».
Как известно, первоначально российский «Газпром» предложил белорусской стороне продать ОАО «Белтрансгаз», который осуществляет транзит российского газа на Запад, за 500 миллионов долларов. Предложение «Газпрома» связано с тем, что российская газовая компания хотела бы сократить количество посредников в транзитной газовой системе на пути к потребителям стран Евросоюза, которым она ежегодно платит за транзитные услуги 4,2 миллиарда долларов. Однако белорусское руководство не соглашалось до 31 декабря 2006 года ни с одним коммерческим предложением «Газпрома», считая их неприемлемыми для интересов страны. Минск исходил, в частности, из того факта, что, например, Чехия в 2002 году продала свой транзитный газопровод, который короче белорусского, за 8 миллиардов долларов, что до сих пор остается крупнейшей сделкой в регионе. В ходе долгих переговоров по газовой цене и объемам поставок природного газа в Белоруссию Минск согласился снизить цену «Белтрансгаза» с 17 миллиардов долларов до 5 миллиардов долларов и допустить «Газпром» к участию в акционировании белорусской транзитной системы [30] . В рамках этой сделки официальный Минск пытался заручиться у российской стороны поддержкой предложения Белоруссии участвовать в совместной разработке месторождений и добыче природного газа на территории России, но Москва не пошла навстречу своему союзнику.
30
См.: Беларусь. Факты 2005. Минск, 2005, с. 56–57.
2. Что стоит за «газовыми атаками» на Белоруссию?
Известно, что геополитические интересы страны и проблемы национальной безопасности в понимании частного предпринимателя или топ-менеджера обычно занимают второстепенное место. Поэтому забота о подобных категориях, например, в промышленно-развитых странах полностью находится в компетенции государства. В Соединенных Штатах правительство не только оказывает всемерную поддержку «своим» компаниям и фирмам за рубежом, но и регулирует географическую направленность их деятельности в соответствии с доктриной национальной безопасности. Кроме того, США всегда соотносят экономическую помощь, выделяемую отдельным государствам, со своей внешней политикой.
В России такого подхода к регулированию внешнеэкономической сферы, в том числе деятельности ее внешнеторговых операторов, не наблюдается. В результате фактического самоустранения российского государства от процесса коррекции деятельности даже тех компаний, в акционерном капитале которых преобладает государственная доля, страдают геополитические интересы нашей страны.
Когда Россия решила использовать энергетический ресурс в качестве действенного инструмента с целью ужесточения своих позиций в зоне ближнего зарубежья, то почему-то «пробным камнем» стала Белоруссия. Разногласия двух стран в энергетической сфере достигли максимальной остроты в ходе так называемых газовых войн.
В июле 2003 года началась и длилась почти целый год «первая газовая война». Цена на российский газ, поставлявшийся в Белоруссию, с 1 января 2004 года возросла с 30 до 46,68 доллара за тысячу кубов.
Предпосылкой «второй газовой войны» между Москвой и Минском стало объявление «Газпромом» в ноябре 2006 года о намерении с 1 января 2007 года вновь повысить цену на поставляемый в Белоруссию газ, приблизив ее к тогдашней среднеевропейской цене (216,5 доллара за тысячу кубов).
Конечно, стремление «Газпрома» обеспечить причитающуюся ему прибыль от экспорта газа воспринимается всеми как аксиома. Однако возникает законный вопрос: почему первой «газовой атаке» со стороны России подверглась Республика Беларусь – наш главный стратегический союзник и ключевой по значимости внешнеторговый партнер, а не, скажем, такие «ближние» соседи – страны, вообще неплатежеспособные и даже враждебно настроенные к нам, – как Грузия, Молдавия, а также вечно подворовывающая наш газ Украина? Особенно вызывает недоумение тот факт, что Грузия по-прежнему получает российский природный газ по самой низкой цене в СНГ (как и Армения) – по 110 долларов за тысячу кубометров – даже после ее разрыва дипломатических отношений с Россией, после акции принуждения Тбилиси к миру.
В контексте нашего вопроса следует вспомнить следующий показательный эпизод, связанный с тем, насколько эффективно используется наше «национальное достояние». Когда топ-менеджеры «Газпрома» потерпели фиаско в переговорах с Турцией по ценам на газ в рамках уже реализованного проекта под названием «Голубой поток» и Россия понесла миллиардные потери (в американских долларах) от провала их управленческой работы, никто из них не был наказан и никто не ушел добровольно в отставку [31] . По-видимому, чтобы восполнить потери от убыточного «Голубого потока», топ-менеджмент газовой компании наметил Белоруссию в качестве жертвы, за которой не стоят – как за Турцией – НАТО и Евросоюз.
31
«Прямые иностранные инвестиции в Европейских странах с переходной экономикой». Институт международных экономических и политических исследований РАН. М.: «Наука», 2006, с.30.
Из исторического экскурса известно: сначала Москва сама приучила Минск к дешевому газу, как многие справедливо считают – к иждивенчеству, и долгое время использовала дешевые поставки газа в республику как «пряник». Правда, в связи с исключительно высокой степенью взаимозависимости по линии производственной кооперации в «белорусском сборочном цехе» это устраивало и российскую сторону, до тех пор пока реализация совместного проекта под названием «создание Союзного государства» не вступила в решающую стадию. Теперь, когда Белоруссия упрямо не желает объединяться с Россией в рамках Союзного государства на московских условиях (ускоренное введение единой валюты – российского рубля, стремление Москвы определять и контролировать внутреннюю кредитно-денежную, приватизационную и социально-экономическую политику нашего союзника, причем на основе не самой успешной российской экономической модели и принципах «шоковой терапии»), республику решили «уломать» с помощью «газовой атаки».
Кстати, запланированный и уже начавшийся рост цен на газ на российском внутреннем рынке до уровня цен мирового рынка – это одно из ключевых требований к России со стороны индустриально развитых стран при ее вступлении в ВТО.
Конечно, с точки зрения возмещения нарастающих с каждым годом издержек добычи и транспортировки газа назревшее повышение цен «Газпромом» никто не оспаривает. Однако масштабы повышения цен в отношении Белоруссии отвечают в значительной степени лишь узким экономическим интересам газовой компании, которая по-прежнему, как и во времена правления В.С.Черномырдина и Р.И.Вяхирева, руководствуется в своей деятельности только принципом рыночной экономики – получением прибыли и защитой своих корпоративных интересов.
Но, спрашивается, если в «Газпроме», к счастью для нас, еще пока сохраняется значительная доля «национального достояния» и если Россия как держава претендует на особую роль в постсоветском пространстве, то как оценивать нынешнюю жесткость «газовой политики» отечественного монополиста в двойном контексте? Во-первых, с точки зрения геополитических, геоэкономических и военно-стратегических интересов России в европейском пространстве в связи с расширением НАТО и экономической экспансией Евросоюза на Восток. И, во-вторых, какова стратегическая целесообразность, а главное – своевременность «газовой атаки» России в отношении Белоруссии, если сама Россия стоит перед нарастающими на наших глазах угрозами, надвигающимися с Запада, – намерениями США и дальше продвигаться в постсоветское пространство (Украина, Грузия, Азербайджан, Центральная Азия), а также размещать системы ПРО под боком у России и расширять состав Евросоюза? Данные угрозы со стороны евроатлантических структур представляют серьезный вызов для России и с точки зрения обеспечения и укрепления ее национальной безопасности требуют от российского руководства принятия определенных адекватных контрмер.
Белоруссия играет исключительно важную роль буфера на пути евроатлантических структур, действующих с дальним прицелом в отношении нашей страны.
На основе перечисленного расклада сил России и Запада у здравомыслящих российских аналитиков возникает сильное сомнение в том, что Москва правильно избрала субъект и момент для пробного испытания в постсоветском пространстве сильнодействующего внешнеторгового инструмента, способного серьезно дестабилизировать белорусскую экономику и, в свою очередь, привести к обострению внутренней социально-экономической ситуации в стране.