Белоснежка для Его Светлости (CИ)
Шрифт:
И только Закария улыбался, не обнажая клыков, и, поглаживая когтистым пальцем полный бокал, обдумывал собственный расклад грядущих событий.
На следующий день…
Вот и настал мой восемнадцатый день рождения – совершеннолетие, которого я так ждала еще месяц назад: планировала праздник с бесконечной чередой розыгрышей, думала, кого приглашу и что надену. Тогда я еще не знала, что за какую-то пару недель успею выйти замуж, по уши влюбиться в собственного супруга и… потерять его, загремев в чужой мир. Назвала бы Шеасс враждебным,
Если б не знала, что именно отсюда в Ледяные чертоги прорывались отвратительные монстры, решила бы, что ошиблась порталом. Но факт оставался фактом – Изнанка раз за разом отправляла к нам всевозможных тварей, которые убивали стражей, если те не успевали уничтожить их. И лавину на Светлые земли Ирма Вайс спустила тоже по указанию правителей Шеасса. Так что симпатизировать и сочувствовать демонам я не собиралась. Однако понимала, что, если мне с помощью книги Годранга удастся снять висящие над Изнанкой чары, шансы на дипломатические отношения наших государств значительно возрастут. Потому что волшебные часы, за которыми охотятся демоны, станут для них неактуальны, и все эти кровавые прорывы просто потеряют смысл.
Так что, отправляясь в башню, где хранилась магическая книга, я прежде всего думала о благополучии Триалина и своем собственном, надеясь в случае удачного разрешения проблемы вернуться домой в сопровождении послов с Изнанки, готовых заключить мирный договор с Алин-тирао. Эгоистично? Возможно! Но так уж вышло, что мои цели совпадали с желанием Закари и прочих избавиться от проклятия. Сейчас мы все хотели одного и того же: найти способ развеять магический туман или хотя бы раздобыть ключ от подземелий, защиту которых не получалось пробить ни магическим, ни механическим способом.
На этот раз народу в зале было гораздо больше, чем в прошлый. Возле арочного входа выстроилась волкоголовая стража из магов низшего уровня, которые не относились к стихийникам, а были… ну, например, как Клотильда в Снежных землях. То есть родились с какой-то магической способностью, возможно, даже с совершенно безобидной, однако проклятие не делало поблажек, обращая всех одаренных в «оборотней». Рядом с четырьмя вооруженными кинжалами воинами стоял милорд огненного крыла, его Закария называл Кирстаном. Еще один рыжий по имени Лар сопровождал нас с эррисаром к гримуару, защитный купол которого отключили, чтобы я смогла полистать книгу пророчеств.
– Смелее, леди Лиам, – подбодрил меня милорд Гримм. – Годранг тебя не укусит. Мы все ее не раз просматривали в поисках нового и частенько находили искомое. Если сон действительно вещий, это скоро станет ясно. А если плод переутомленного воображения, то быстро закончим тут и пойдем отмечать твой день рождения.
– Ты и о нем знаешь? – удивилась я, посмотрев на покрытого черной шерстью спутника.
– Конечно, – широко усмехнулся тот, и его клыкастая пасть отчего-то не вызвала у меня неприязни. Наверное, я просто привыкла. А может, не до того мне было.
Признаюсь, я жутко нервничала. Не потому, что боялась прикасаться к волшебным листам, просто слишком многого ждала от изучения этих записей, и разочаровываться очень не хотелось. Решив не оттягивать момент истины, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, а потом стремительно подошла к алтарю и, как недавно во сне, закрыла книгу, чтобы взглянуть на ее обложку. Несколько долгих секунд я смотрела на семь разноцветных кристаллов, вставленных в схему сложного рисунка, и на пустующую ячейку посередине. Сомнений в особом значении моего сна больше не возникало, зато появились тревога и эгоистичное нежелание расставаться с подаренным Варгом камнем.
Снова положив книгу на каменное возвышение, я начала ее листать, внимательно изучая изображения на желтых страницах. Там были и странный человек со светлым пятном вместо лица, и девушка в гробу с прозрачной крышкой, и уже виденная мною раньше схема, которая при детальном рассмотрении оказалась очень похожей на рисунок с обложки, только наложенный на орнамент из разноразмерных камней.
– Что видишь? – спросил стоящий рядом эррисар.
– То же, что и ты, – буркнула я.
– Уверена? – хмыкнул он.
– Ах, да-а-а, – протянула я, продолжая разглядывать чертеж, – совсем забыла, что книга каждому свое показывает.
– Снежана, не увиливай от ответа, – с легким нажимом проговорил демон и положил свою огромную лапу на мое плечо. – Что там?
– Схема, – нехотя призналась я. – Какой-то орнамент… вроде на каменной стене.
– И семь кристаллов на концах нанесенной на него звезды? – задумчиво поинтересовался «оборотень».
– Восемь, – вклинился в беседу его рыжий друг, тоже смотревший в книгу. – Один разноцветный посередине.
– Так, господа, видимо, в кои-то веки ваши «Записки Годранга» демонстрируют всем одно и то же, – сказала я и хотела перевернуть следующий лист, но чересчур наблюдательный и сообразительный демон перехватил мою правую руку, на которой переливался всеми оттенками радуги обручальный перстень.
– Это то, о чем я думаю? – сказал он… судя по всему, не мне.
– Похоже, да, – согласно закивал Лар, низко склонившись над моей кистью, и едва ли не понюхал меняющий цвета камень. – Так девчонку надо было похитить не из-за часов, а из-за кольца, что ли? – подняв голову, спросил он у предводителя. – Может, снимем и отправим ее к подружке тогда? А сами поищем подходящий рисунок среди орнаментов замка.
– Плохая идея! Полагаю, что носительница кольца нужна гримуару не меньше, чем оно само. Верно, леди Лиам? – На этот раз Закари обратился ко мне.
– Представления не имею. – Я выдернула руку из его когтистых пальцев и все-таки перевернула страницу, чтобы со вздохом вернуться к предыдущей, так как следующий лист (как и все прочие) оказался девственно-чистым. Итак, тип без лица, девица в гробу и звезда на каменной стене… чертов ребус! Почему не написать прямым текстом-то, где что (или кого) искать? И, словно в ответ на мои возмущенные мысли, рядом со схемой начали проступать инструкции. – Так, милорды, – воодушевленно проговорила я, – кажется, мы сейчас узнаем, где этот орнамент. – Я ткнула пальцем в рисунок, который странно задрожал, словно отражение на воде.