Белоснежка для Его Светлости (CИ)

Никольская Ева

– Что? – невинно взмахнув длинными ресницами, поинтересовалась моя новоявленная наставница.

– Это даже хорошо… что меня ТАКОМУ не учили.

– Снежана, – тоном умудренной опытом гувернантки, наставляющей упрямую ученицу на путь истинный, проговорила леди Андервуд, – ты слишком эмоциональна и впечатлительна. Это позволено избалованному ребенку, но недопустимо для замужней леди. Ты делишь мир на черное и белое, хотя в нем полно полутонов. Нужно быть более гибкой, понимаешь? Особенно в семейной жизни. Более…

– Хватит! – оборвала я и, меняя

неприятную тему, предложила: – Давай уже делать из меня снежную королеву. Это хотя бы весело.

За ужином…

Я подошла к столовой как раз в тот момент, когда Уна с насмешливым пренебрежением рассказывала кому-то, что приняла подружку невесты за будущую жену эррисара, а сама невеста оказалась даже ужаснее, чем она думала.

– Представляешь, тощая, мелкая и в штанах! – нисколько не боясь быть услышанной, продолжала обсуждать меня будущая родственница.

И от мысли, что ее внимательно слушают гости и даже не пытаются заткнуть, желание налаживать с ними контакт стремительно улетучивалось. Но обиднее всего было то, что эти разговоры не пресекал милорд. Я стояла у стены рядом с навострившей ушки компаньонкой перед изрезанной орнаментом дверью и пыталась совладать с накатившим раздражением. Не хотелось испортить операцию «снежная королева», которую мы с Тиль запустили в действие, и поэтому я мысленно считала до десяти, уговаривая себя не психовать, как вдруг над самым ухом раздалось:

– Подслушивать нехорош-ш-шо. – Чужое дыхание шевельнуло волосы на виске, и по коже побежали мурашки.

Первый раз за период нашего с женихом общения я была рада, что он в свойственной ему бесшумной манере подкрался сзади, потому как это значило, что он не сидел среди гостей, перемывающих мне кости.

– У тебя научилась, – не оборачиваясь, шепнула я.

В ответ раздалось глубокомысленное «хм».

– Ваша светлость, – поприветствовала хозяина дома Клотильда, делая безупречный книксен.

– Прекрасно выглядите, леди Андервуд, – отозвался милорд, отвесив ей легкий поклон.

– А я, значит, не прекрасно? – буркнула себе под нос, снова нарушив образ хладнокровной особы.

– А ты… – Он задумался. Демонстративно! И, отступив на шаг, заскользил оценивающим взглядом по моей фигуре, облаченной в дымчато-серое платье, расшитое серебром. Ткань была очень светлой и переливалась при каждом движении, а отделка тонкой и изящной. Правда, Тиль заставила меня надеть еще и корсет в тон, который достала из своих вещей, так как сейчас это, по ее словам, последний писк моды. А потом уложила мои волосы в высокую прическу, украсив их жемчужными заколками. На вопрос, где она всему этому научилась, если обычно на балы ее причесывала и одевала сестра, блондинка ответила, что не делать и не уметь делать – разные вещи. И вот стояла я вся такая красивая перед женихом, а он так ничего и не сказал о моей внешности, потому что из-за двери послышался ехидный женский смех и многозначительное:

– Не удивлюсь, если эта вульгарная девица уже не девственница. Снежные Варгу подсунули порченый товар, а он и отказаться не смог, бедняга.

– Да я ей сейчас-с-с внеурочную зиму организую, – зашипела я, моментально забыв об ожидании словесной реакции милорда на мой наряд.

– Не в моем доме, Белоснежка, – процедил помрачневший мужчина, от которого я невольно попятилась. – Я сам разберусь.

Сообразив, что злится он не на меня, я напомнила шепотом, чтобы нас не услышали:

– Это скоро будет и мой дом, кстати. Или у вас принято отселять жен после свадьбы в отдельный? – Я прищурилась, вновь раздражаясь на Варга, но ответить он не успел, потому что в диалог вмешалась Клотильда.

– Прошу прощения, милорд, – сказала она холодно. – Но вашу невесту оскорбляют в ВАШЕМ доме. Или она должна смиренно терпеть подобное к себе отношение, когда вы сами ничего не делаете, чтобы приструнить родню?

Эррисар медленно прикрыл глаза и стиснул зубы, явно пытаясь сдержаться, чтобы не нагрубить, потом вновь посмотрел на нас с компаньонкой и… предложил мне взять его под руку. Немного помедлив, я положила ладонь на изгиб мужской руки, после чего Варг выдохнул… как мне показалось, с облегчением. Прежде чем войти со мной в столовую, он предостерегающе шепнул:

– Уна – та женщина, с которой вам, леди, лучше не ссориться.

– А убить? – спросила я в запале, хотя убивать конечно же никого не собиралась, и под укоризненным взглядом жениха пояснила: – На поединке-то с ней встретиться можно? У вас же тут распространены разные дуэли. Разве нет?

– Смертельные исходы караются законами крыла.

– Да я же пошутила, – отмахнулась от его предупреждения, – просто поваляю ее по арене и все. Можно?

– Нет!

– Почему? – Я насупилась.

– Потому что это она тебя поваляет, а то и покалечит на законных основаниях, мне же потом придется объяснять твоему брату, почему его сестра, став моей невестой, угодила в лазарет, – криво усмехнулся Варг и, вновь став серьезным, приказал: – Забудь, Снежана! Я сам решу вопрос с Уной. Она больше слова плохого не скажет о тебе в моем доме.

– Ладно, – как бы случайно царапнув ногтями его руку, согласилась я. Про то, что «змеюка» будет болтать за этими стенами, спрашивать не стала. Для себя я решила, что раз стерву нельзя задавить силой, придется действовать по плану Клотильды. И, Сияющий свидетель, у меня получится!

В столовую мы вошли под руку с женихом, и разговоры, которые там велись, тут же прекратились. Людей было не то чтобы много, но достаточно, чтобы запутаться в том, кто есть кто. Звон разбившегося бокала, выскользнувшего из пальцев еще одной рыжеволосой леди, прозвучал особенно громко в воцарившейся тишине.

– Простите, – пробормотала незнакомка, но даже не наклонилась, чтобы собрать осколки. Варг же глянул на нее так, будто не ожидал увидеть, но быстро вернул на лицо прежнюю маску спокойствия, скрыв удивление.