Белоснежка
Шрифт:
– С какой скоростью.
– Оно производило остановку.
– Вы пересекали улицу прямо перед ним.
– Совершенно верно.
– И что потом.
– Я узнал за средствами управления транспортным средством Фондю и Мэхта.
– По прошествии шестнадцати лет.
– То впечатление было неизгладимым.
– И что потом.
– Я вознес свой взор.
– К небесам.
– К часам на доме терпимости. Их стрелки стояли точно на четырех.
– И что потом.
– Швырок.
– Вы швырнули упомянутый пакет в упомянутое лобовое стекло.
– Да.
– И?
– Стекло
– Верно ли расслышал суд ваше заявление. Вы сказали ха ха.
– Ха ха.
– К этому выпаду мы вернемся позднее. Вы предупреждены. Давайте продолжим. Лобовое стекло разлетелось внутрь, в сторону пассажиров.
– Ха ха.
– Результатом чего стали поверхностные повреждения кожи лица в областях а, бэ, цэ и дэ.
– Совершенно верно. Ха ха.
– Фондю получил ранение в близком соседстве внутреннего угла глазной щели.
– Совершенно верно.
– Вы не могли бы пояснить суду, что это за место.
– Стык верхнего века с нижним. Внутренний.
– Как мы понимаем, «внутренний» означает часть, наиболее близкую к носу.
– Точно.
– Смещение точки ранения буквально на волосок имело бы последствием повреждение глазного яблока.
– Непоправимое.
– Затем вы принялись отплясывать джигу на…
– Возражаю!
– И в чем же предмет вашего возражения?
– Наш клиент, ваша честность, не плясал джигу. Могло наблюдаться некоторое сучение ногами, результат более чем естественного нервного перенапряжения, обычного для людей, попадающих в не совсем обычные обстоятельства, как то: свадьбы, рождения, смерти и т. д. Но ничего такого, что могло бы даже с самой большой натяжкой быть описано, как джига с присущими этому термину коннотациями веселья, беззаботности…
– Бляха 333 видел его отплясывающим джигу среди битого стекла и крови.
– Можно вызвать Бляху 333.
– Бляха 333 к свидетельской трибуне!
– Подходи, дружище, подходи. Клянешься ли ты говорить правду, почти всю правду и кое-что вроде правды, пока мы с тобой живы-здоровы?
– Ну да.
– Стало быть, Бляха 333, вы являетесь Бляхой 333?
– Он самый.
– Это вы исполняли обязанности на углу Одиннадцатой и Мясной, вечером шестнадцатого числа января?
– Это я.
– Ваше задание?
– Предотвращение покалечения школьников несущимися вскачь мебельными фургонами.
– Погодные условия?
– Такая, я бы сказал, морось и слякоть. Я даже чехольчик на фуражку натянул.
– Наблюдали ли вы, как вот этот человек, известный как «Билл», отплясывал джигу посреди крови и стекла, непосредственно после швырка?
– Ну, так это вообще-то как, я же не то чтобы как вроде силен в этих танцах-шманцах, ваша великость. Откуда мне знать, что это, значит, эта самая жига. Может, жига, а может, и жага. А может, и не жига и не жага, а нынешний прыг-скок. Может, он там прыгал да скокал. Откуда мне знать, я ж-то сам этого ни в жисть не делал, не плясал,
– Благодарю вас, Бляха 333, за ваши абсолютно неубедительные показания, хуже которых не бывает. Можете вернуться на свое место. Итак, «Билл», возвращаясь к вашей былой связи с Фондю и Мэхтом, в каком отношении к вам они находились в том былье.
– Они находились ко мне в отношении скаутских вожатых.
– Они были вашими вожатыми. Стало быть, знакомили вас с некими разделами традиционных верований и навыков.
– Да. Долг скаутских вожатых – посвящение нас в скаутские таинства.
– И какова природа последних?
– В числе скаутских таинств такие вещи, как загадки завязки узлов, повадки диких животных и зачатки задатков для жизни на природе.
– Понятно. Так что же, эта проблема большой черной лошади – она тоже относилась к этому классу скаутских таинств.
– Нет. Она имела характер угрозы, наказания за преступление. Я преступил правило.
– Какое правило?
– Практическое правило, относящееся к котлам. Нам полагалось чистить котлы илом и песком. А я брал «Аякс».
– Это одно из скаутских таинств – скрести котлы песком?
– Само собой.
– Стало быть, ваше преступление состояло в противлении скаутским таинствам.
– Это оно и будет, если брать обобщенно.
– И какова же была реакция Фондю и Мэхта?
– Они сказали, что есть такая большая черная лошадь, и она имеет в виду меня съесть.
– Прямо так и сказали?
– Сказали, что она придет за мной ночью. Я лежал без сна, в ожидании.
– И она появился? Эта лошадь?
– Нет. Но я ее ожидал. И ожидаю до сих пор.
– Еще один вопрос. Верно ли, что вы допустили, чтобы огонь под чаном потух? Шестнадцатого января, когда вы увлеклись своей персональной вендеттой?
– Да, это правда.
– Чаноубийство. Преступленнейшее из преступлений. Да, Билл, невеселые у вас перспективы. Очень и очень невеселые.
– И еще надо запоминать, как все пишется, – сказал Пол Эмилии. – Вот первое, от чего мне невыносимо в иностранных странах. Ну кто способен правильно написать «Jeg fofler mig daarligt tilpas»! А значит всего-то: «Мне нехорошо», но это я и без того знаю. Что мне нехорошо. Но вот если бы это значило, к примеру, «Жёг фюрер мир за армий титьки»…