Белые и синие
Шрифт:
Наконец, когда за две недели до отъезда, восемнадцатого апреля 1798 года он спускался по улице Святой Анны бок о бок с Бурьенном, которому от самой улицы Шантерен не сказал ни слова, секретарь, тяготившийся этим молчанием, спросил его:
— Стало быть, генерал, вы окончательно решили покинуть Францию?
— Да, — отвечал Бонапарт. — Я спросил, можно ли мне присоединиться к ним, но они мне отказали. Если бы я остался здесь, мне пришлось бы их свергнуть и стать королем. Аристократы никогда на это не согласятся; я прощупал почву: время еще не пришло, я останусь
Итак, Бонапарт хотел покинуть Европу не для того, чтобы вести переговоры с Типпу Сахибом через всю Азию или сокрушить Англию в Индии.
Ему надо было покорить этих людей! Вот истинная причина его похода в Египет.
* * *
Третьего мая 1798 года Бонапарт приказал всем своим генералам сесть на суда вместе с войсками.
Четвертого он отбыл из Парижа.
Восьмого прибыл в Тулон.
Девятого поднялся на борт флагманского корабля «Восток».
Пятнадцатого прошел мимо Ливорно и острова Эльбы.
Тринадцатого июня захватил Мальту.
Девятнадцатого снова двинулся в путь.
Первого июля высадился возле Марабута.
Третьего приступом взял Александрию.
Тринадцатого выиграл битву при Шебрахите.
Двадцать первого разбил мамлюков близ пирамид.
Двадцать пятого вошел в Каир.
Четырнадцатого августа узнал о разгроме при Абукире.
Двадцать четвертого декабря он уехал, чтобы посетить вместе с членами Института Франции остатки Суэцкого канала.
Двадцать восьмого он пил из Моисеевых источников и, подобно фараону, едва не утонул в Красном море.
Первого января 1799 года он составил план сирийского похода.
Эта идея пришла к нему полугодом раньше.
Тогда же он написал Клеберу:
«Если англичане будут продолжать бороздить Средиземное море, они, возможно, вынудят нас совершить более значительные дела, чем мы предполагали».
В этом письме содержался намек на поход, который собирался предпринять против нас правитель Дамаска, и сам Он, паша Джеззар, прозванный Мясником за свою жестокость, должен был возглавить его передовой отряд.
Эти известия начали подтверждаться.
Выйдя из Газы, Джеззар продвинулся до Эль-Ариша и убил несколько наших солдат, находившихся в этой крепости.
В числе молодых адъютантов Бонапарта служили два брата Майи де Шато-Рено.
Он послал младшего из них к Джеззару для переговоров, но тот, не считаясь с правом, взял его в плен.
Это значило, что он объявил войну.
Бонапарт, с присущей ему быстротой, решил уничтожить передовой отряд Оттоманской Порты.
В случае успеха он собирался заявить о своих притязаниях. В случае поражения он разрушил бы укрепления Газы, Яффы и Акра, опустошил бы страну, уничтожив все запасы, и, таким образом, сделал бы невозможным переход любой, даже местной армии через пустыню.
Одиннадцатого февраля 1799 года Бонапарт вошел в Сирию во главе двенадцатитысячного войска.
Завоевателя сопровождала плеяда храбрецов, не покидавших его на протяжении первого, самого блистательного периода его жизни.
С ним был Клебер, самый красивый и отважный из кавалеристов армии.
С ним был Мюрат, оспаривавший у Клебера этот двойной титул.
С ним был Жюно, искусный стрелок из пистолета: он мог попасть двенадцать раз подряд в лезвие ножа.
С ним был Ланн, уже заслуживший титул герцога Монтебелло, но еще не носивший его.
С ним был Ренье: ему выпала честь решить исход сражения в Гелиополе в пользу французов.
С ним был Каффарелли, но ему было суждено остаться в траншее, которую он приказал выкопать.
Кроме того, для второстепенных поручений служил его адъютант Эжен де Богарне, наш юный друг из Страсбура: он явился за шпагой своего отца и таким образом способствовал браку Жозефины с Бонапартом.
С ним был Круазье, ставший молчаливым и печальным после того, как он дрогнул в стычке с арабами и у Бонапарта вырвалось слово «трус».
С ним остался старший из двух Майи: ему предстояло освободить брата или отомстить за него.
На его стороне был молодой шейх Ахера, предводитель друзов, чья слава, если не могущество, простиралась от Мертвого до Средиземного моря.
Наконец, с ним был наш старый знакомый Ролан де Монтревель, к чьей неизменной храбрости добавилось, после того как его ранили и он побывал в плену в Каире, странное стремление к смерти, которое, как мы видели, терзало его на протяжении всего нашего повествования о Соратниках Иегу note 23 .
Note23
См. предисловие к книге «Соратники Иегу», где говорится о причинах этого стремления. (Примеч. автора.)
Семнадцатого февраля армия Бонапарта подошла к Эль-Аришу.
Солдаты сильно страдали от жажды во время этого перехода. Лишь в конце одного из этапов пути они нашли повод для веселья и радости.
Это случилось в Массудия, то есть в «благословенном месте», на берегу Средиземного моря, усеянном невысокими дюнами из очень мелкого песка. По воле случая один из солдат повторил чудо, сотворенное Моисеем: когда он воткнул в песок палку, оттуда брызнула вода, как из артезианской скважины; солдат попробовал воду на вкус и нашел ее превосходной; он созвал своих товарищей и поделился с ними своим открытием.
Тогда каждый проделал отверстие в песке и нашел свой источник.
Этого было достаточно, чтобы к солдатам вернулась их обычная веселость.
Эль-Ариш сдался по первому требованию.
Наконец, двадцать восьмого февраля показались зеленые плодородные равнины Сирии; в то же время сквозь мелкий дождь, который так редко идет на Востоке, виднелись долины и горы, напоминавшие наш европейский пейзаж.
Первого марта французы стали на биваках в Рамаллахе, бывшей Раме, куда пришла Рахиль, охваченная великой скорбью, о которой Библия повествует в бесподобных, исполненных поэзии строках: