Шрифт:
Annotation
День 9 мая 1945, один день в небольшом сибирском городке. День в котором сошлись радость и горе…
Александр Франк
Александр Франк
Белые крылья птицы
Маме и деду, которые так и не увидели друг друга.
Двое мальчишек спешили в школу.
– Нет, ты прикинь —
– Вот гад, - ответил ему одноклассник Влад Спицын.
– Я говорю: мне батя поручил голубей хранить. Верни птицу! А он только смеётся: «Тебе доверили, а ты упустил, растяпа».
– Без понятий этот Хромой.
– Это точно, сегодня в три у водокачки говорить будем. Передашь ребятам?
– А то… - протянул второй.
Бурное обсуждение было вызвано тем, что, вчера Костя Посохин поднял в воздух свою голубиную стаю, оставленную ему отцом перед тем как он ушел на фронт. Увидев это, Хромой тут же поднял в воздух свою и отбил беленькую голубку, бывшую гордостью Кости. И вот теперь он не хотел ее отдавать, а хотел поговорить за это дело, мечтая получить за выкуп деньги.
– Он же взрослый, - вдруг вспомнил Влад.
– И что? Раз взрослый, так чужих голубей загонять можно?
Хромой и впрямь был взрослым, двадцатитрехлетним парнем. Давно, еще лет десять назад, играя в летчиков, он неудачно спрыгнул с крыши двухэтажного дома. Итогом того прыжка осталась хромая, негнущаяся нога и кличка, прилипшая к нему как банный лист.
– Кость, постой-ка, - раздался окрик позади них.
Мальчики обернулись. Из калитки дома вышел дядя Игнат, старый друг отца. Они вместе уходили на фронт, да вот Игнат Степанович вернулся раньше из-под Курска, правда, без правой руки.
– Здрасте, дядя Игнат, - поздоровались ребята, подходя к нему.
– Как отец?
– спросил мужчина у Кости. Отец Вадима погиб еще в том страшном сорок первом.
– Воюет.
– Пишет?
– Да, неделю назад письмо было, в Берлине, в самом логове.
– Эт хорошо, ну, скоро уже домой.
– Ага.
– Ты это, помоги мне, - Игнат похлопал по пустому рукаву, - курить смерть охота, а дома никого.
Костя скрутил цигарку, и Игнат закурил, отворачиваясь и пуская дым в сторону.
– Дядь. Игнат. Мы в школу опоздаем, - Влад переминался с ноги на ногу.
– Да конечно, бегите. Хотя вот вам, - мужчина полез в карман и достал две карамельки в потертых обертках, - угощайтесь. Жена говорит, от курения помогает, а я вот все равно никак не могу бросить.
В класс они влетели буквально за секунду до звонка, обогнав учительницу литературы, Светлану Алексеевну, в коридоре.
– Посохин, мне кажется, что ты так спешил на урок, чтобы получить заслуженную пятерку, - учительница сразу же вызвала его к доске.
Костя посмотрел в потолок. Вчерашний вечер все его мысли были заняты загнанной голубкой, и он не садился за уроки. Обреченно вздохнув, он вышел к доске.
– Что вам было задано выучить?
– Стихотворение Пушкина, «Памятник».
– Прекрасно, начинай, мы слушаем.
В голове Кости была пустота, там только крутилась первая строчка стиха. Учебник он так и не открыл, но тем не менее начал бодро и уверенно:
– Я памятник себе воздвиг нерукотворный…
Дальше последовала тишина и попытка вспомнить следующие строки. Вадим попытался помочь и зашептал:
– К нему не зарастет народная тропа.
Но Светлана Алексеевна обладала прекрасным слухом, поэтому сразу же подошла к Вадиму и, встав около него, сказала:
– Спицын, я смотрю, ты тоже жаждешь получить пятерку, так что готовься — ты следующий, а пока дай отличиться товарищу.
Подсказывать в такой обстановке было невозможно, поэтому после минутных мучений и терзаний Костя вымолвил:
– Светлана Алексеевна, я не учил.
– Очень плохо, два, садись.
Педагог вернулась на свое место, открыла журнал, опустила перо в чернильницу и уже готова была поставить заслуженную оценку, как дверь класса широко распахнулась и директор школы, чуть запыхавшись, крикнул в класс, а потом побежал дальше по коридору, сообщая радостную весть:
– Победа, радио, Левитан!
Распахнули окно, и в классе зазвучали строгие чеканные слова, которые ждали четыре долгих года. Громкоговоритель на площади был далеко, но радостные слова все равно долетали до класса:
…о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил.
Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена.
Товарищи красноармейцы, краснофлотцы, сержанты, старшины, офицеры армии и флота, генералы, адмиралы и маршалы, поздравляю вас с победоносным завершением Великой Отечественной войны.
– Ну, хорошо, Посохин! Двойку сегодня ставить не буду, но завтра обязательно спрошу, - учительница отложила перо в сторону.
Уроки на сегодня отменили, потому что ну совершенно невозможно было в такой день учиться.
Костя пришел на привокзальную площадь первым и стал ждать остальных ребят. Невольно он вспомнил тот июньский день сорок первого… Как соседи шли провожать своих мужей, братьев, сыновей. Играла музыка, и военный с тремя кубарями в петлицах бегал по платформе и сорванным голосом отдавал команды, как плакали женщины, обнимая своих близких, покрывая поцелуями их посеревшие лица.
Отец тогда обнял Костю и строго сказал:
– Смотри, остаешься за старшего, мамке помогай во всем, голубей моих сбереги и будь хорошим старшим братом для… для сестренки. Я уверен, что родится сестренка.
Он залез в вагон, и когда поезд тронулся, все махал и махал на прощание рукой, пока поезд не превратился в маленькую черную точку, уходящую за горизонт. А Костя так и стоял на перроне, прижавшись к матери и смотрел туда, на запад, куда уехал отец.
Постепенно собралась компания и они пошли на зады вокзала, где и была назначена встреча с Хромым.