Белые ночи
Шрифт:
— Вот смотрите! — и генерал указал на испещренную красными, синими и коричневым отметками карту. — В укрепленный район врага ведут две дороги: шоссе и железнодорожный путь. Если мы до начала нашего наступления сумеем взорвать Валзамский мост, противник лишится возможности подвозить боеприпасы и продукты. Задание очень ответственное, капитан. Подберите самых храбрых ребят. Лучше всего — добровольцев, — И, взглянув на часы, генерал закончил, не повы шая тона — Сегодня пятница. А в понедельник, к 10 часам утра моста не должно быть. Ясно?
— Ясно, товарищ
Заложив руки за спину, генерал принялся ходить по комнате. Разумову ничего не оставалось, кроме как наблюдать за генералом. Пострижен наголо. В молодости должно быть, был красавцем, лицо его и сейчас было привлекательно, во взгляде сквозит ум. Только мужественные честные люди смотрят вот так. На золотых, шитых шелком, погонах играет солнечный зайчик.
— Я ждал, что вы так скажете, — наконец заговорил генерал. — Нет, дорогой капитан, я не могу послать вас. Вы мне понадобитесь.
Краснея, Разумов попросил разрешения идти. Генерал сказал:
— Да, да, идите. И не забудьте зайти к начальнику штаба. Вам Владимир Андреевич даст дополнительные указания.
Всю дорогу Разумов думал о задании. На счету у минеров немало взорванных мостов, дотов, складов, поездов. И далекие рейды им не в новинку. Но этот участок еще не освоен ими: сюда их перебросили совсем недавно. Они успели предпринять одну вылазку на Орлиную скалу, да и то совместно с дивизионной разведкой. И, как назло, сейчас белые ночи. Даже в полночь светло, как днем! Задание казалось почти невыполнимым, но приказ есть приказ, и его надо выполнять.
Сейчас, перед строем, Разумов мысленно представил все это. И повторил свой вопрос:
— Есть желающие?
Лунов хотел откликнуться первым, но волнение сжало ему горло.
Послышался спокойный голос:
— Я пойду, товарищ гвардии капитан.
Это был Опанас Грай. Капитан окинул взглядом крепко сложенного старшину.
— И я пойду, — отозвался из строя Саша Володаров. Вслед за ним — сержант Джигангир Мубаракшин, ефрейторы — Измаилджан Юлдашев, Миша Чиж и другие.
Только тут Аркадий Лунов смог говорить.
— Я обязательно пойду! — крикнул он не по-уставному.
Разумов выбрал первых шестерых, остальным приказал разойтись.
— Старшим назначаю лейтенанта Каурова, — сказал Разумов, — помощником — старшину Грая.
Лица минеров посветлели при упоминании фамилии лейтенанта Каурова, умного, смелого, всеми уважаемого офицера.
— Я верю, — продолжал капитан Разумов, — задача, которую поставил генерал, будет выполнена. Какое задание, об этом лейтенант Кауров скажет на месте. Пока — секретно. Товарищ Грай, готовьте группу в дорогу. Приступайте немедленно, времени у вас мало.
Когда офицеры удалились, Опанас Грай, поглаживая усы, хитро подмигнул Лунову:
— Вот видишь, и о нас вспомнили.
Подул резкий ветер. Чиж запрокинул голову?
— Кажись, братцы, тучи собираются.
Все смотрели вверх. По небу плыли иссиня-черные тучи. Сверкнула молния, раздался оглушительный удар грома.
На
В летнюю же пору разливаются на десятки километров, и, если затоплены все дороги, каждый опорный пункт неприятеля превращается в неприступную крепость.
…Дождь все еще лил. Закончив сборы, минеры вышли в рейд. Большие серые тучи обволакивали небо. С сердитым шумом качались сосны.
Одеты минеры были легко, даже телогреек с собой не захватили. Поверх гимнастерок набросили на плечи зелено-желтые маскхалаты. Вооружились автоматами, гранатами и финками. В заплечных мешках была взрывчатка.
Капитан Разумов, проводив разведчиков до лесного озера, на прощанье пожал им руки:
— Верю, не подведете!
— Будьте спокойны, товарищ командир!
Давно разведчики скрылись в лесу, а капитан все еще стоял, задумавшись.
Разумов уже в летах. Волосы его покрылись сединой. Он много повидал на своем веку и, как говорится, свое взял у жизни. А его хлопцы, исключая Грая, хотя и выглядят вполне взрослыми людьми, еще не успели опериться. Все у них впереди: и жизнь, и любовь, и служба. Кончится война, станут работать, учиться. Да, после войны… А сегодня он проводил их в дальнюю, опасную дорогу. Очень возможно, что не все вернутся. В самое пекло ушли.
Обычно Разумов сам участвовал в операциях и не был склонен к подобного рода размышлениям. Ответственное задание захватывало его всего. Иное дело сейчас. Они ушли — он остался.
Капитан в глубокой задумчивости достал из кармана брюк алюминиевый портсигар с изображенным на крышке орденом Отечественной войны. Присев на камень, не спеша закурил. В воздухе, освеженном прошумевшим дождем, поплыли кольца синего дыма.
Разумову был особенно дорог Джигангир Мубаракшин, многим напоминавший его погибшего сына. Провожая солдат на опасное задание, Разумов всякий раз испытывал за Джигангира особую тревогу. Он — круглый сирота, и это хорошо известно капитану. Если бы Джигангир согласился, можно было бы его и усыновить…
Капитан улыбнулся — вспомнилось прошлое.
…Случилось это осенью 1941 года.
Пустынные поля были покрыты рано выпавшим снегом. По стальным путям непрерывно мчались на фронт поезда. Как только эшелон прибывал на станцию, его окружали ребятишки. На красноармейцев смотрели с восхищением и нескрываемым любопытством.
— Дяденька, а вы были на фронте?
— Фашистов били? — сыпались вопросы.
Однажды, когда эшелон шел по землям Татарии, в вагоне обнаружили «зайца». Он забился в уголок под нижними нарами и спокойно дремал. Опанас потом рассказывал: