Белые ночи

Абсалямов Абдурахман Сафиевич

Минеры двигались бесшумно.

Только бы успеть пройти эту узкую гряду, где за каждым камнем может притаиться враг. А там — ищи ветра в поле! Стоит только миновать это удобное для засады место, как немцам ни за что их не найти.

Кауров настораживался при малейшем шорохе. Он был готов ко всякой неожиданности. Дозорные осматривали не только кусты, но и деревья. И вдруг Миша Чиж, заметив, как качнулась верхушка одной высокой сосны, прошептал:

— Кукушка!

Измаилджан условным знаком передал эту весть всему отряду. Но немцы уже заметили разведчиков.

Пулеметная очередь прорезала тишину леса.

Чтобы противник не мог догадаться о численности отряда, Кауров приказал огня не открывать.

— Назад! — крикнул он. Но не успели разведчики отбежать метров на четыреста, как раздались выстрелы и с противоположной стороны. Они доносились откуда-то издалека, пожалуй, с дальнего конца гряды.

— Попали в мешок, — промолвил Чиж и, ожидая приказа, посмотрел на своего командира. У Каурова чуть дрожала правая бровь.

В глубине леса послышался собачий лай.

— Овчарка!

В лесу она опасней пули.

— Мубаракшин, Володаров, слушайте приказ, — сказал Кауров. — Вы останетесь здесь. Задержите противника как можно дольше. Прежде всего старайтесь уничтожить собак. А затем добирайтесь до Орлиной скалы. Ждите нас там трое суток. Если не вернемся, возвращайтесь в часть. Мы сейчас пройдем через болото и будем выполнять задание. Ясно?

— Ясно, — ответил Володаров за себя и товарища.

— Мешки с провизией оставьте при себе, А нам дайте взрывчатку.

Лейтенант пожал им руки:

— Прощайте!..

Опанас стиснул обоих в крепких объятиях.

— Будьте спокойны, дядя Опанас.

Старшина не удержался и поцеловал юношу в лоб.

Двое остались лежать за валунами — Джигангир Мубаракшин и Саша Володаров. Кауров повел свою группу в направлении к болоту. Опанас Грай часто оборачивался. Саша, лежавший за дальним валуном, сразу пропал из виду. Зато Опанасу видно было, как Джигангир, подавшись грудью вперед, с вытянутым в минуту опасности лидом, готовил автомат для стрельбы из-за камня.

Опанас обернулся, но кусты заслонили и Джигангира. Старшине стало не по себе. Шагая все быстрее и быстрее, свободной рукой он дергал кончики усов.

Спустившись по крутому склону гряды, минеры прошли через кустарники и остановились у болота. Даже видавший виды старшина вздохнул: «О-о!»

Ровно, как расчищенный ток, болото простиралось на несколько тысяч метров. Только карликовые кусты, засохшие деревца, напоминавшие телеграфные столбы, да разбросанные кое-где кочки нарушали эту гладь.

Попробуй-ка на таком болоте укрыться днем от стерегущих глаз противника и обмануть его! Заметят и возьмут на мушку черт знает с какой дали!

Все посмотрели на командира.

— Не останавливаться, к болоту! — решительно приказал Кауров и первым ринулся вперед. Толстый ковер мягкого мха заколебался под ногами.

Прошли метров двести-триста, лейтенант остановился.

— Нарезать финками дерн и замаскироваться! — приказал он.

У минеров просветлели лида. Как они сами не догадались об этом простом способе маскировки? Впрочем, так почти всегда бывает на

войне. Сначала растеряешься и не знаешь, что делать. Начав же действовать, успокаиваешься. То же случилось и на этот раз. Минеры быстро нарезали куски дерна и спрятались под этими моховыми одеяльцами. Пять новых кочек ничем не отличались от тысячи других, возвышавшихся на болоте.

Тем временем лежавшие на гряде Джигангир и Володаров заметили метрах в ста пятидесяти крупную, как волк, собаку. Со злобным рычаньем она рвалась вперед. Володаров хотел было уложить ее с первого же выстрела, но ничего не вышло: дрессированный пес отбежал в сторону. Саша прицелился вновь. Извиваясь, как змея, собака снова отскочила. Промахнулся и Джигангир, стрелявший из укрытия. Собака продолжала петлять. Надо было уничтожить ее во что бы то ни стало. Иначе того и гляди она нападет на след минеров, ушедших к болоту.

— Саша, ты будешь отступать, а я останусь здесь, — сказал Джигангир товарищу. — Авось, она за тобой побежит, тут я и возьму на мушку.

Так и сделали. Саша Володаров, намеренно стараясь задеть кусты, отбежал назад. Но собака была уже научена этой хитрости: не приблизилась ни на шаг.

— Черт! Геббельс! — ругал ее Джигангир. И вдруг вспомнил, как пограничники на заставе дрессировали овчарок. Закинут палку подальше и приказывают принести ее. Джигангир проворно отыскал камешек и кинул ищейке. Собака метнулась и стала его обнюхивать.

— Так-так, — приговаривал Джигангир, вставляя запал в гранату.

Немцы успели подойти уже совсем близко. Сашу охватило бешенство, когда он заметил, что его друг бросает камешки. Он хотел крикнуть что-то резкое неразумному Джигангиру, но был вынужден открыть огонь по фрицам: они были почти рядом. Как раз в это время Джигангир кинул собаке гранату. Пес бросился к ней. Раздался оглушительный взрыв, в лесу прозвенело эхо.

Увидев, что с псом покончено, Джигангир вздохнул полной грудью. Итак, те, кто сейчас на болоте, от одной опасности спасены. Теперь нужно задержать самих гитлеровцев. Вот они! С автоматами, прячась за деревьями, приближаются мелкими перебежками. Вместе с Сашей открыл ответный огонь и Джигангир. Видимо, стреляли они неплохо: немцы вынуждены были залечь. Послышались стоны. Переменив позицию, Саша и Джигангир открыли огонь с другой стороны. Стрельба стала усиливаться. Над головами беспрерывно свистели пули, стволы деревьев были испещрены ими, падали сбитые ветки. Саша и Джигангир, стараясь отвлечь внимание противника от болота, отступали к озеру.

Гитлеровцы, чувствуя свое превосходство, не спешили оттеснить советских солдат. Они безумно радовались, что русские отступают к озеру, а не к болоту. Никуда, дескать, они не убегут: берег крут, озеро глубоко.

Ожесточенная перестрелка стихла внезапно.

— Русс, сдавайся! Капут! — крикнул один из немцев, пользуясь затишьем. Нахальство фашистов заставило Володарова и Мубаракшина еще крепче сжать свои автоматы.

— Эх, сволочи! — крикнул Саша. — Сдаваться? Нет, русские не сдаются. — И он метнул гранату.