Белые пески
Шрифт:
– Очень приятно!
– донесся до него ее голос.
Затем, внутри что-то будто щелкнуло, опомнившись, Семен бросился к машине и открыл двери. Из салона неторопливо вылезла, на время забытая им, попутчица и пригласила пройти в дом.
– Хочу угостить вас своим чаем! Возражений я не принимаю. А уж потом можете и откланяться!
Захватив сумку на колесах, москвич покатил ее вслед за женщиной, но не успел проскочить в проем двери, она вдруг неожиданно закрылась перед самым носом, а затем снова открылась, открылась
– Я, поддержу, проходи, - сказала девушка и улыбнулась: - Бабушка может так вдруг неожиданно….
– Хлопнуть дверью?
– спросил Семен.
– Ну, да! Вы же все на меня смотрите, и оттого к ней невнимательны!
– ответила Волина, - вот она и пошутила. Правда, без всякой обиды. Так, для вида. Я думаю, что вы ей чем-то понравились. Иначе бы…, - девушка еле слышно прошептала: - Вас тут не было бы.
Семен, а следом и Волина вошли в полутемное помещение. В доме он увидел перед собой большую печь. Внизу на небольшом табурете пыхтел самовар. Его железная труба была выставлена в зев печи, наверное, оттого Семен не почувствовал запаха дыма. Женщина накрывала стол.
– Молодец, внученька, молодец! Ты, зря времени не теряла, подготовилась к моему приезду, все сделала, как нужно. Я сейчас в честь гостя заварю наш фирменный чай, а ты сходи, нарви для него впрок нужных травок. Они ему еще пригодятся. Знаешь для чего.
– А можно и мне сходить за травками?
– спросил Семен и, ожидая ответа, взглянул Манихе в глаза.
– Можно, можно!
– тут же согласилась хозяйка дома и отпустила их на улицу. Они, не мешкая, выбрались из полумрака на свет. Окна в доме были небольшими, солнце пропускали плохо, а электричества в поселке уже не было. Москвич, заметил на столбах порванные провода.
Волина сразу же увлекла Семена в сторону реки, на пригорок. Там было изобилие трав. Видно, оттого что земля лучше, чем где-либо прогревалась под майским солнцем. Гостью было интересно, с какой такой целью попутчица хотела снабдить его травами. А еще, он пытался разглядеть, какие растения выберет из большого разнотравья девушка? Однако ни того, ни другого узнать ему не удалось. Волина не проболталась. Она на заданный вопрос ответила просто:
– Бабушка мне сказала собрать, я и собираю! А какие травы? Смотри! Мне скрывать нечего!
Да, девушка рвала травы у Семена на глазах, но так ловко, что попробуй, определи. А потом, они только поднимались, и чем-то были похожи между собой. Затем москвич не так хорошо в них разбирался, хотя немного и был сведущ. Однажды, купив по случаю книгу о травах матери в подарок, долго ее держал у себя, и пока не отдал, читал, перечитывал.
Из того пучка, который собрала Волина, мужчина уловил лишь тонкий запах полыни и всего лишь.
При сборе трав девушка вдруг разоткровенничалась:
– А знаете, бабушка вас не зря заманила в Ивановку, - сказала она, неожиданно перейдя на «вы», хотя еще минуту назад легко и просто говорила ему «ты», считала «молодым человеком».
– Она это сделала для нашего с вами знакомства.
– Семен оторопел. Ему это все показалось странным.
– Бабушке, - продолжила девушка, - во что бы то ни стало, хочется мне помочь. Знаете, по меркам прошлого века, я уже «старуха»: мне скоро будет тридцать лет, а вот все еще хожу в «девках». У меня до сих пор нет парня, даже на примете.
– Ну и что из того?
– спокойно, глядя прямо в глаза своей спутнице, сказал москвич: - Найдете. Сейчас девушки поздно выходят замуж, поздно рожают, очень даже поздно, некоторые в сорок лет.
– Он тут же подумал о жене своего тридцатилетнего сына, - невестка китаянка, как нетрудно было женщине, тем не менее забеременела и родила мальчика.
– Вы, зря так волнуетесь, - попытался успокоить ее Семен, - у вас тоже будут дети, - помолчал, затем, взглянув на нее, не удержался:
– Это, что еще за уныние во взгляде? Ты смотрела на себя в зеркало! Или же у вас в Ивановке нет зеркала? Я могу привезти. Для меня это не проблема. Ты, ты же красавица! Что тебе никто об этом не говорил?
– А у кого это у вас? У тебя, и меня?
– спросила девушка, пропустив последние слова москвича и снова перейдя с «вы» на «ты», хитро улыбнулась. Семен, опешил, нервно переступил с ноги на ногу. Ему трудно было ответить ей, но он все-таки собравшись, нашел в себе силы:
– Я, женат, а потом для тебя не подхожу по возрасту, хотя, если вникнуть в твои только что сказанные слова, мне известны случаи, когда и в пятьдесят лет мужчины, успешно сделав карьеру, женятся.
– Ну, вот, - сказала девушка, - женятся! Однако, я не из таких чтобы выходить замуж.
– Но ведь бабушка жить будет не вечно, и оттого торопит тебя, так?
– задал Семен вопрос.
– Да! Она хочет помочь мне подрастить девочку. Я не раз слышала от нее, что детей поднимать тяжело! Мне все это понятно. У меня сложный характер. Бабушка со мной хлебнула горя. Это ее слова. Я ведь росла без матери.
– А что случилось с матерью?
– спросил Семен и тут же прикусил язык, не стоило. Однако девушка ко всему происходящему в жизни относилась по-философски и на вопрос москвича ответила спокойно:
– Она, однажды, оставив меня на свою подругу, отправилась в Щурово делать бумаги. Затем, когда возвращалась домой, спешила, чтобы не делать крюк: до моста о-го-го сколько, решила перебраться через реку. Был ледоход, прыгая с льдины на льдину, мать упала в воду, и утонула, хотя очень хорошо умела плавать. Она рано утонула, мне было, наверное, лет пять. Я, ее долго ждала и не дождалась.
– Помолчала, затем, взглянув на Семена, продолжила: - Я тоже однажды утону, но после бабушки. Так, она мне сказала. И это должно быть и никак не иначе.