Белые пятна Второй мировой
Шрифт:
Де Голль считал государства холодными чудовищами – следовательно, места для чувств и сантиментов в международной политике не должно быть, все отношения базируются исключительно на интересах стран. Если сотрудничество необходимо, то в этом союзе Франция должна сохранять возможность сказать «нет» своему союзнику, что французский генерал неоднократно демонстрировал. Это не было для него вопросом самолюбия, несмотря на то что авторитет государственной власти внутри страны, ее легитимность во многом зависели от международного авторитета и признания. Одновременно с этим де Голль в какой-то мере осознавал, что американцы в случае чего могут пожертвовать своими союзниками и вовлечь их в ситуации, не
Французская нация, в отличие от многих европейских, строилась не снизу, а сверху, через государство, через политический фактор. Именно исключительная историческая роль государства во французской экономике и администрировании очень импонировала многим русским мыслителям, государственным деятелям, правящим лицам. Петр I, несмотря на то что он привносил в Россию западные образцы поведения, моды, строительства, образования преимущественно не из Франции, а из Голландии, побывав во время своей европейской поездки в Версале, многим заинтересовался. Поэтому, несомненно, с культурной точки зрения Россия и Франция имеют массу точек соприкосновения и во многом взаимно дополняют друг друга, хотя и поразительно различаются по очень многим параметрам.
В мировой истории Шарль де Голль навсегда останется как яркий человек, примечательный во всех отношениях. Француз отличался внушительным ростом – 193 сантиметра, – но не только это привлекало к генералу внимание общественности. По воспоминаниям современников, куда бы ни пошел де Голль, он всегда перетягивал на себя центр внимания. Чего стоит только примечательный случай, произошедший в Большом театре, в правительственной ложе, где были кроме генерала советские вожди Брежнев, Косыгин и Подгорный. Де Голль подошел к барьеру и сделал свой знаменитый жест «V» – вытянутые длинные руки, означавшие победу. Весь зал встал и устроил бурную овацию. Реакцию зрителей нельзя было назвать политическим жестом – это был искренний показатель того, что здесь, рядом с ними, находится великая историческая фигура, которую необходимо уважать. Такое же ощущение Шарль де Голль вызывает у потомков и по сей день.
3. Послевоенный Сталин
Олег Хлевнюк, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ «Высшая школа экономики»
Закончилась война. В целом, несомненно, Сталин чувствовал себя победителем, и для этого были все основания. Враг был действительно разбит, СССР официально признан ведущей мировой державой, воевавшей в коалиции с другими мировыми державами. Сталин получил то, чего добивался безуспешно все предвоенные годы. Ведь достаточно вспомнить Мюнхен 1938 года, когда его просто не приняли в расчет и не пригласили на переговоры, что свидетельствовало о том, что дела мирового порядка могли решаться без Советского Союза. И вот ситуация прямо противоположная: ничто уже не могло происходить без согласования позиций с Москвой.
Что касается самого Сталина, то он, конечно, сильно устал за годы войны. Это достоверно известно по воспоминаниям его дочери, да и сам он сразу же уехал в отпуск, и по стране ходили слухи, что он очень плох. В то же время он, конечно, понимал, что так же плохо себя чувствует вся страна, понимал, как много было отдано для победы. По документам складывается впечатление, что первое время после войны он искал, каким образом примирить два абсолютно очевидных факта: с одной стороны, победа, с другой – победа, доставшаяся страшной ценой. Какую равнодействующую здесь найти во взаимоотношениях с обществом, с народом, каким языком говорить с людьми?
В мае 1945 года вождь СССР произнес известную речь, в которой сказал: «У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой.
Иосиф Сталин в президиуме XIX съезда КПСС
Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества – над фашизмом.
Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!»
Выступление Сталина произвело огромное впечатление на страну и ее жителей.
После своего заявления советский вождь стал получать письма, в которых люди спрашивали, о каких ошибках говорил Генералиссимус Советского Союза, что было во время войны правильно сделано, а что нет. Складывалось впечатление, что Сталин действительно искал новый способ построения взаимоотношений с советским народом, пытался добиться своего рода примирения с ним.
Фраза о том, что другие бы прогнали власть, по сути, должна была повлечь за собой анализ того, как действовало советское руководство, однако до этого не дошло.
Сталин, с точки зрения его личной власти, после ВОВ вышел еще более сильным, чем он был до войны. Все это происходило, безусловно, на определенном фоне. В Америке умер Франклин Рузвельт и, соответственно, сменился президент, в Великобритании не избрали Черчилля, который пользовался колоссальным авторитетом, и, казалось бы, страна должна быть ему благодарна за то, что он сумел одержать такую победу.
Разумеется, все это проецировалось на самого Сталина. Ему пришлось несколько изменить систему высшей власти во время войны, он вернулся в определенной степени к образцам коллективного руководства, которые наблюдались в 20-е – начале 30-х годов. За все время военных действий Сталин не репрессировал ни одного члена Политбюро, ни одного из своих соратников, хотя до войны это было распространенной практикой. Последователи советского вождя получили достаточно большую административную власть в рамках своих полномочий. Однако сразу же после войны Сталин в значительной мере изменил военную систему высшего руководства.
В конце 1945 года Сталин уехал в отпуск, и в этот момент начали появляться различного рода сообщения зарубежных агентств о том, что ходят слухи о болезни Сталина, что вскоре после него преемником будет назначен либо Молотов, либо Жуков. Данная информация весьма раздражала советского вождя, что подтверждается многочисленными жесткими выговорами в адрес его соратников. Сталин нередко посылал гневные сообщения прямо с юга, заставляя своих товарищей признавать ошибки, чего во время войны практически не было. Соратники послушно писали Сталину письма с извинениями и оправданиями.