Белые звезды

Муркок Майкл Джон

– Похоже, что так, – отозвался на реплику Мартинеца Ган Хок, рассматривая тюбик с пастообразным съестным.

– Может, нам еще удастся вернуться к своим, – заметил рядовой Смит, – ведь корабль в поле притяжения Земли.

Мартинец не удостоил его ответом. Внимание сержанта привлек рядовой О'Двайер, который возлежал на кушетке, обитой плюшем,

и благосклонно взирал на робота, расставлявшего на столике у изголовья кушетки принесенные с камбуза аппетитные яства.

– О'Двайер, почему этот чертов робот подчиняется только вам? – раздраженно спросил сержант.

– Может, я ему больше нравлюсь.

– Не забывайте, О'Двайер, о дисциплине и чувстве долга. Мне кажется, и вам нравится создавшееся положение.

– Из этого положения не мешало бы извлечь пользу. Надо пораскинуть мозгами, как приземлиться. Думаю, нам не откажут в девчонках.

– Думайте, что говорите, О'Двайер, – строго сказал сержант и, затянувшись сигарой, пустил клуб дыма. – Ваша задача считать, что мы во вражеском стане.

– Извините, сержант. – лениво ответил О'Двайер, и перевел взгляд на робота. – Принеси еще выпить.

Автомат остался недвижим.

– Исполняй! – приказал О'Двайер.

Вернувшись из камбуза и поставив на стол напиток, робот склонился над О'Двайером и тихо спросил:

– Какой смысл скрывать обман?

О'Двайер резко поднялся на ноги, взял робота за руку и повел в пост управления. Там не было ни души.

– Все очень просто, – размеренно ответил О'Двайер. – Если обман раскроется, вы снова окажетесь в роли заложника.

– Мне следует опасаться?

– Решайте сами.

– Я никак не могу понять, почему вы отправили драться с Герцогом Квинским мой автомат.

– Это и того проще. Герцог Квинский привык фехтовать с автоматом. Я хотел, чтобы у соперников были равные шансы. Кроме того, когда обнаружится, что вместо вас фехтовал автомат, его воскресят. Все будут довольны.

– Все же я не пойму, зачем вы вмешались.

– Этот Герцог неплохой

парень. Мне он нравится. Я не хотел, чтоб его убили. Да и как было не помочь Железной Орхидее, уж больно она переживала за Герцога. Потом, Железная Орхидея – настоящая леди, при случае она ответит мне не меньшей любезностью.

– Но вы не подумали обо мне. Я сам хотел драться с Герцогом, а вместо этого оказался на корабле. Впрочем, говорить о дуэли теперь уже поздно. Мне остается раскрыть ваш обман.

– Валяйте. Только я умываю руки.

Лорд Кархародон подошел к иллюминатору, за которым проплывали пурпурные облака, и погрузился в раздумье. Как текли мысли в его голове, какими путями – сказать трудно, но вот в соответствии с их течением он повернулся к О'Двайеру и смущенно сказал:

– Я всегда презирал окружающих, планету, саму вселенную за безнравственность, скудоумие и никчемность. Любое проявление жизни только убеждало меня в моей, казалось, незыблемой правоте. Теперь я вынужден допустить, что мои убеждения поколеблены, и я снова оказался в таком же неведении о смысле и значении жизни, как и в то время, когда только явился в этот увядающий мир. Но вы здесь чужой. Зачем вы помогли Герцогу Квинскому?

– Я же вам объяснил: этот парень мне нравится. Но он немного зарвался, и я счел нужным помочь ему. Разве кто от этого пострадал?

– Помогая этому фату, вы рисковали своей репутацией.

– Считайте мой поступок проявлением эгоизма. Не думаю, что мы выберемся отсюда. Да мне и здесь нравится. А что касается моей репутации, то она ничем не запятнана. Сержант Мартинец приказал мне присоединиться к отряду, и я подчинился ему. Не моя вина, что вместо машины времени нам подсунули черт знает что. Да о чем говорить, рано или поздно мы приземлимся. – О'Двайер по-дружески похлопал своего собеседника по спине. – А вопрос чести, я полагаю, несомненно, улажен, а?

Лорд Кархародон рассмеялся.