Белый бобер
Шрифт:
На следующий день пикуни сняли лагерь и отправились на юг. Было примерно десять часов, когда голова кавалькады длиной в несколько миль – всадников, вьючных и запряженных в травуа лошадей и табунов свободных лошадей спустилась в долину и начала переправляться через реку вброд, и только после полудня хвост ее был на другом берегу. Мы заранее упаковали свое имущество – постели, оружие, капканы, табак и личные вещи в тюки, которые можно было погрузить на вьючных лошадей, и оседлали верховых; но прошло уже много времени после начала переправы, когда Женщина-Орел, Женщина-Рябчик и Не Бегун привели к нам лошадей – вьючных и травуа – которые должны были везти наши вещи. Женщины
– Нет, Чарльз, ты не должен этого делать, – сказал Антуан, положив руку ему на плечо. – То, что они делают – женская работа, и мы не должны ее касаться. Сделать так – значит навлечь на себя стыд, и мужчины станут презирать нас, если увидят, что мы им помогаем. Как мужчины любят свою работу – охотиться, приносить в вигвам мясо, пасти своих лошадей, так и женщины любят свою, и не терпят никакого в нее вмешательства.
– Мне кажется, что женщины делают всю работу, – сказал отец.
– Всю работу по лагерю, да, – ответил Антуан. – Они следят за вигвамами, приносят воду и дрова, готовят пищу, выделывают шкуры для своей семьи и следят за детьми. Ну и что с того? Во всем племени нет женщины, которая за неделю сделает так много и с таким трудом, сколько жена любого фермера сделает за день!
Антуан был прав. По сравнению с белыми женщинами, у которых не было прислуги, индейские женщины в эпоху бизонов вели просто замечательную жизнь!
Так вот, пока женщины укладывали наши пожитки на лошадей, мы все сели в седла и пересекли брод по следу длинной кавалькады, которая теперь, словно огромная змея, выползла из узкой долины и поднялась на обширную равнину. Я ехал вместе с Анри и моим новым другом, Не Бегуном, помогая им управляться с табуном, принадлежавшим большей частью Безумному Перу и членам его семьи, и среди этих лошадей Не Бегун показал мне быстрого охотничьего скакуна и откормленную спокойную лошадь, которых он подарил мне. Сердце мое пело от переполнявшего его счастья!
Глава
II
Язык знаков
Около пяти часов пополудни того же дня мы добрались до края равнины, ниже которой была красивая, поросшая лесом долина реки Шонкин – небольшой реки, впадавшей в Миссури прямо за фортом Бентон, и Антуан предложил нам остановиться и спешиться, чтобы посмотреть, как люди ставят лагерь. Насколько мог видеть глаз вверх и вниз по извилистой долине, она была заполнена роящейся массой людей, лошадей и собак, которые суетились, похоже, в полном беспорядке. Но Анри объяснил, что, никакого беспорядка не было; что каждое сообщество или клан имеют свое определенное место в лагерном круге, и что каждая семья ведет своих лошадей, вьючных и травуа, чтобы разгрузить их в определенном месте, где им предстоит поставить свой вигвам.
В невероятно короткое время мы увидели, как тысячи лошадей были разгружены и отпущены, и каждый клан или сообщество собрали их и повели сперва к реке напиться, а потом пастись на склонах долины. Несколько минут спустя вигвамы, словно по волшебству, поднялись, их белые покрытия как будто светились на фоне темного леса и кустов долины, и над ними в спокойный вечерний воздух стали подниматься дымки; тогда мы вновь сели на лошадей и направились к ним. Скоро мы приблизились к вигваму Безумного Пера, вигваму магии бизона, а затем к нашему, стоявшему прямо за ним. Мы спешились и расседлали лошадей, и Не Бегун присоединил их к своему табуну. Мы вошли в наше маленькое жилище и обнаружили, что там уже все готово для нас – наши лежанки застелены, наши вещи разложены вдоль стен, а женщины готовят нам ужин.
Но поесть здесь нам не удалось.
– Слушайте! – сказал Антуан, и где-то рядом послышался мужской голос – ясный, глубокий и приятный.
– Это Безумное Перо, он приглашает близких друзей попировать у него, – объяснил Анри. – И да, как я думаю, он назвал меня и Антуана, и сказал нам привести, чтобы попировать и покурить, наших белых друзей. Хорошо, мы пойдем к нему через несколько минут. Мы должны дать время уйти с нашего пути жене Безумного Пера, нашей теще.
– А чем она может помешать? – спросил мой отец.
– Ничем! Насколько мы знаем, это прекрасная, благородная женщина, – ответил Анри. – Мы никогда с ней не встречались. У черноногих есть правило – ни при каких обстоятельствах мужчина не должен встречаться со своей тещей. Наша часто посещает наш вигвам, когда нас там нет целый день, и, перед тем как вернуться в лагерь, мы должны быть уверены в том, что ее нет с нашими женщинами, прежде чем войти.
– Ха! какое замечательное правило! – засмеялся мой отец. – Я знаю многих мужчин в Сент-Луисе, которые бы охотно его придерживались.
Так вот, мы пошли в вигвам Безумного Пера, и, войдя, увидели в нем дюжину или больше собравшихся – все они, как я позже узнал, были вождями разных кланов пикуни, и в их числе был Большое Озеро, вождь клана Маленьких Накидок, и главный вождь племени. Это был высокий, стройный, приятный с виду мужчина около сорока лет от роду. Наш хозяин, Безумное Перо, тоже был высоким, но более мощного телосложения и более неторопливый в речах и поступках. Все мужчины были одеты в простую одежду из мягко выделанной кожи бизона, оленя или вапити, за исключением мокасин, которые были богато расшиты цветными иглами дикобраза. Позвольте здесь заметить, что индейцы почти никогда не носят свои красиво расшитые у украшенные наряды, отделанные мехом и скальпами, и головные уборы из орлиных перьев, одевая их только в торжественных случаях.
Когда мы вошли в вигвам, Безумное Перо и другие приветствовали нас восклицанием «Ок-ай! Ок-ай!» (это приветственное выражение), и подвинулись, освобождая место для Анри, Антуана и моего отца между вождями, где я, будучи юношей, не имел права сидеть. Мой друг, Не Бегун, сел рядом с входом и предложил мне сесть рядом с ним. Я сел; вошла девушка, приветствовала меня «Ок-ай» и села слева от меня.
Она была на год или два младше меня, стройная и грациозная во всех движениях; и я подумал, что ее лицо с большими выразительными добрыми глазами с длинными ресницами было самым прекрасным из тех, что мне приходилось видеть.
Не Бегун позвал Анри и что-то ему сказал, и тот перевел мне:
– Не Бегун сказал тебе: это моя сестра, Какатотсиаки (Женщина-Звезда), и твоя почти-сестра. Я уверен, что ты будешь для нее хорошим почти-братом.
– Да, я им буду, – ответил я, и протянул девушке руку. Она, похоже, не поняла, что значит этот жест, и я взял ее руку и пожал ее; при этом все улыбнулись, приведя нас в смущение – девушка прикрыла лицо краем своей кожаной накидки, или тоги, на минуту или две, пока ее не позвали помочь женщинам подавать гостям угощение. Всем нам дали по хорошей порции пемикана и вяленой ирги, и, пока мы ели, Безумное Перо был занят изготовлением смеси из табака и l’herbe, поскольку за ужином следовала курительная церемония. У черноногих хозяин никогда не ест вместе с гостями – он следит за тем, чтобы у гостей все было в достатке и поддерживает беседу.