Белый царь – Иван Грозный. Книга 2
Шрифт:
Мерное покачивание повозки рождало думы. Василий вспоминал прошлое, размышлял о настоящем, беспокоился по поводу неясного будущего.
Его первенец и наследник Иван еле слышно посапывал возле матери. Мальчонка свернулся калачиком, подогнул ножки чуть ли не к подбородку. Ему что!.. Для него сейчас все в диковинку, каждый день как откровение. Спит и не ведает, какая ответственность легла на него с самого рождения.
Вот и хорошо, что не ведает. Пусть пока играми забавляется. Придет время, напьется великой властью досыта, до тошноты. Самому бы подольше пожить, поднять Ивана хотя бы до совершеннолетия,
Почему бы и нет? Старцы в монастырях и до ста лет дотягивают. При этом они живут не праздно, в постоянных молитвах да повседневных трудах. А Василию и пятидесяти пяти нет. Но человек может только желать чего-то, а судьба его находится в руках Божьих. От нее еще никто не уходил.
Василий вздохнул, увидел в оконце всадника и узнал его. Рядом с повозкой, придерживая скакуна, ехал Дмитрий Ургин. По весне он похоронил батюшку и сам стал князем.
Три года минуло с тех пор, как в день рождения Ивана великий князь решил создать стражу из верных людей, которые живота своего не пожалели бы, оберегая наследника престола. Сейчас Василий понимал, что то решение было продиктовано ему свыше. Слишком много врагов имел наследник, только появившийся на свет.
Останься Елена бесплодна, как Соломония, престол достался бы брату Василия Юрию Ивановичу. Великий князь знал, как страстно тот хотел заполучить власть. А еще больше те особы, которые отирались возле него. Поганые людишки, хоть и знатных кровей.
Решился бы Юрий сам или в сговоре с братом Андреем умертвить Ивана? Нет. Оба слабы характером. Но найдутся негодяи, готовые сделать это с молчаливого согласия братьев или даже и без такового. Особливо с рождением Юрия, младшего сына великого князя.
Мальчонка был слабым, безмолвным, хворым. Иван теперь стал ненавистен врагам пуще прежнего. Зачем нужен крепкий наследник престола, коли народился болезненный?
Но заслоном перед недругами стояла особая стража. Она три года несла службу. За это время приблизиться к наследнику не смог никто, кроме тех людей, которых определил Василий. Вот и сейчас стража рядом, начеку, готовая ко всему.
Великого князя немало удивляла привязанность Ивана к Федору, сыну боярина Степана Ивановича Колычева. Первенец и к родителям-то на руки шел не всегда или с неохотой, но с радостью бросался на шею Федору. Елена даже ревновала.
Но разве заглянешь в душу ребенка? Одного он привечает, другого не желает видеть, от третьего со слезами под лавку прячется. Малец, а имеет в голове свое разумение. Детским чутьем распознает, кто человек хороший, а у кого внутри гнильца, невзирая на внешнее показное радушие, дорогие подарки.
Федор не задабривал княжича. Иногда он приносил ему какие-нибудь игрушки, которые мастерил сам, простые, неказистые, а для Ивана ценные. Он их хранил, не ломал, не бросал где ни попадя.
Видно было, что первенец великого князя любил Федора. Оно и хорошо. Душа у Федора такая же чистая, как вода в роднике. К тому же очень грамотный человек. Это признают все, как друзья, так и недруги. В вере православной крепок. Добрый. С Иваном нянчится, как с родным дитятей. Но коли что, глянет так, словно стрелой насквозь пронзит. Воин бесстрашный и силушкой не обделен. То не раз на поле бранном подвигами своими доказывал.
Таких людей, как Федор, мало. Да что там мало, Василию вообще не приходилось встречать равных ему. Дмитрий Ургин проще. Но так же крепок, надежен, честен. У великого князя всяких людей полно, только вот верных мало, по пальцам одной руки пересчитать можно.
А дел в государстве много. Удельные князья, будучи на Москве, клянутся в преданности. Они бьют себя в грудь, мол, не допустим измены и своеволия, а в своих уделах, особенно в дальних, забывают о клятвах, устраивают бесчинства, вершат самосуд. Нередко такое вытворяют, что сами становятся хуже разбойников. Людей псами, медведями травят. За малейшую провинность секут розгами, сажают в клетки, как диких зверей. Хуже всего, что постоянно грызутся между собой.
А на всех разве управу найдешь? Многое надо менять в корне. На это требуется время.
Потому Василий и возносил молитвы Господу, просил, чтобы Всевышний позволил ему завершить задуманное, передать государство в руки подросшего сына. Потом можно будет спокойно уйти в мир иной. Господь рассудит, как прожил жизнь земную раб его Василий. Суд Божий строг, но справедлив. Каждому воздастся по делам его. Великий князь прошептал молитву, перекрестился и приложился к иконе, которую всегда держал при себе.
Тем временем вновь пошел дождь. На сей раз мелкий, по-осеннему нудный.
Великий князь поежился, отвернулся от окна повозки, стал поворачиваться и почувствовал боль на сгибе левой стороны бедра. Он устроился поудобнее, боль утихла, и Василий забыл о ней. Думы перенесли его в прошлый месяц.
Тогда он так же собирался ехать в Волоколамск на охоту. Но во вторник 12 августа гонец от рязанского воеводы князя Андрея Ростовского принес весть о приближении войска крымских татар под предводительством самого Сап-Гирея. Василий тотчас послал за своими братьями и отправил московских воевод в Коломну, на берег Оки. Там собралось большое войско.
Татары подошли к Рязани в пятницу, 15 августа, и пошли на приступ города. Однако рязанцы во главе со своим воеводой отбили атаки басурман. Сап-Гирей приказал своим ордам жечь посады. Татары палили все, что попадалось под руку, разорили все волости вокруг Рязани, захватили в плен многих людей.
Великий князь повелел разбить татар. Из Коломны вышло войско князя Дмитрия Федоровича Палецкого. Он привел ратников на реку Осетр, где получил известие, что крымские татары встали лагерем в десяти верстах, в селе Беззубово. Русское войско выступило против них и разгромило крупный отряд неприятеля. Воины князя Палецкого побили врагов, часть захватили живыми да отправили на Москву.
А вот князь Овчина-Телепнев попался на уловку татар. Он знал замашки безбожников, а все одно в горячке допустил роковую ошибку. Ту самую, которой даже молодой княжич Дмитрий Ургин, не имевший боевого опыта, но наученный отцом, избежал под Казанью в 1524 году. Войско Овчины-Телепнева дошло до передовых татарских разъездов и без труда одолело их. Басурмане побежали.
Князю Овчине надо было остановиться, дождаться других воевод. Но он погнался за врагом, предвкушая скорую и славную победу. Татары увлекли за собой русских ратников, привели в засаду и столкнули с многочисленным войском Сап-Гирея. Рать воеводы Овчины-Телепнева была разгромлена.