Белый дракон
Шрифт:
Паймур моргнул еще раз, затем покачал головой и сказал в пространство:
— Ну точно, выздоровел. Однако если подгорит жаркое из верра…
Смерил Робинтона негодующим взором, повернулся на каблуках и скрылся за занавеской. Было слышно, как он хлопал дверьми.
Джексом перехватил взгляд Менолли, и девушка подмигнула ему. Воркотня Паймура не могла ввести в заблуждение тех, кто его как следует знал. Вскоре он вернулся в зал, раскачивая на шнурке бурдючок с бенденской печатью на пробке.
— Осторожнее с ним, мальчик! — вскричал Робинтон и поднял руку, не в силах вынести столь святотатственного обращения с любимым напитком. — С вином
Джексом и Менолли уже доставали их из шкафа. Паймур принялся наливать со всем почтением, какого и в самом деле заслуживало бенденское вино. Робинтон высоко поднял кубок, с нетерпением дожидаясь окончания церемонии.
— За твое здоровье, дружище! — произнес тост Фандарел, и этот тост был немедля подхвачен всеми присутствующими.
— Честное слово, я потрясен, — сказал арфист и подкрепил свои слова тем, что лишь чуть пригубил восхитительное вино. Он обвел взглядом лица друзей и кивнул, потом покачал головой: — Потрясен!
— Ты еще далеко не все осмотрел, Робинтон. — Лесса взяла его за руку. — Пойдем, Брекки, ты тоже должна это видеть! Паймур, Джексом, — несите узлы!
— Тихо, тихо, Лесса! Вино разолью!.. — Робинтон балансировал бокалом, но бенденская Госпожа уже тянула его за собой.
Одна из стенных панелей отъехала в сторону, и арфиста провели в коридор, отделявший главный зал от спален. Брекки шла следом; ее глаза светились живым любопытством.
Самой большой была спальня, предназначенная для Робинтона. Помещалась она в углу здания, противоположном по отношений к его кабинету. Еще четыре комнаты были отведены для гостей — каждая на двоих, но Лесса пояснила, что на крытой веранде могло разместиться добрых полхолда народу, — только пусть Робинтон не воображает, будто ему позволят столько посетителей сразу. Робинтон пришел в восторг при виде удобной ванной комнаты и просторной кухни. Когда же дошла, очередь до открытого очага снаружи, он принюхался к морскому бризу, несшему аромат жарящегося мяса:
— А это, позвольте поинтересоваться, откуда?..
— С берега, — пояснил Джексом. — Там у нас большие ямы — жарить и парить, когда собирается порядочная орава…
Вернувшись под крышу, Фандарел выдвинул из угла деревянное кресло и повертел его так и этак, показывая Робинтону.
— А ну-ка сядь! Бендарек сделал его точно по твоей мерке и велел мне доложить, подошло или нет!
Арфист долго и с удовольствием разглядывал чудесное резное кресло с высокой спинкой; оно было обтянуто шкурой дикого стража, выкрашенной в темно-синий цвет цеха арфистов. Потом сел и возложил руки на подлокотники — они оказались точь-в-точь нужной длины. Робинтон откинулся на спинку и вытянул длинные ноги: такого удобного кресла у него никогда еще не было.
— Скажи Мастеру Бендареку — кресло замечательное. И как раз по мне! Милый Бендарек, какое внимание к моей скромной особе!.. Право, каждая мелочь в этом холде ошеломляет, поистине ошеломляет… Он… он великолепен. Нет слов, просто нет слов! Я теряю дар речи.
— Коли уж у тебя нет слов, так избавь нас от своего красноречия, — прозвучал чей-то голос. Все обернулись: в дверях стоял Мастер рыбаков. Под общий хохот Идаролана пригласили внутрь и налили ему вина.
— Мы принесли остальные твои вещи, Мастер Робинтон, — сказал моряк, ткнув пальцем в сторону крыльца.
— Зови свою команду, Мастер Идаролан, — сказала Лесса. — Будете с нами обедать.
— Ага, я как раз на это и надеялся. Даже нас, рыбаков, временами тянет на мясо, хотя мы и не любим в том сознаваться…
— Мастер Робинтон! Нет, ты только погляди сюда! — Менолли как раз отворила один из стенных шкафчиков, что занимали простенки между окнами. — Клянусь, это почерк Дирментли! Здесь все обязательные баллады и песни, переписанные на новых листах и переплетенные в синюю кожу! Именно этого, помнится, ты так долго добивался от Арнора…
Арфист издал удивленное восклицание и на какое-то время забыл обо всем остальном, переворачивая страницы и наслаждаясь искусством составителя и каллиграфа. Затем он принялся сам изучать содержимое шкафов и не отрывался от этого занятия до тех пор, пока послеполуденная жара не погнала всех купаться. Брекки было забеспокоилась — по ее мнению, Робинтону следовало бы прилечь отдохнуть, — но Фандарел урезонил ее, указывая на арфиста, наслаждавшегося купанием:
— Именно такой отдых ему, как видно, и нужен. Оставь его! Будет ночь, тогда и поспит.
Солнце начало клониться к западу, и вечерний бриз повеял прохладой. Из дому вынесли скамейки, коврики и плетеные циновки — все гости расположились с удобствами. Когда прибыли Ф'лар и Ф'нор, арфист сердечно приветствовал их и хотел сразу вести показывать свой замечательный холд. У него слегка вытянулось лицо, когда выяснилось, что братья с ним весьма подробно знакомы.
— Его строило столько народу, Робинтон, — сказал Ф'лар. — Пожалуй, ни один в мире холд не известен так, как этот!
Как раз в это время явились Шарра и корабельный кок — худенький, невысокий мужчина; по его собственным словам, только такой и мог поместиться в крохотном закутке, который на «Сестре Рассвета» гордо именовали камбузом, Шарра и кок объявили, что пир готов, и проголодавшиеся гости едва не сбили их с ног, гурьбой ринувшись на запах.
…Когда никто не мог больше съесть ни кусочка, гости разбились на кучки: в одной Джексом, Паймур, Менолли и Шарра, в другой, самой многочисленной — моряки, в третьей — всадники и Мастера.
— Интересно, какую задачку они собираются нам подкинуть теперь, — приглядевшись к этой третьей группке, мрачно буркнул Паймур.
— Что-нибудь в том же духе, я полагаю, — засмеялась Менолли. — Робинтон еще на корабле так долго разглядывал твои карты и путевые заметки, что я уж боялась, как бы не протер взглядом дырку… — Она подтянула коленки к подбородку, в глазах затеплилась застенчивая улыбка. — Завтра приедет Себелл… вместе с Н'тоном и Мастером Олдайвом. — И торопливо продолжала пока никто не встрял: — Насколько я поняла, Себелл, Н’тон и Ф'лар собираются навестить Торика и посмотреть, как дела у его людей и у сынков владетелей, что едут туда с Севера. Они хотят заняться картографированием западной части материка, а границей должна послужить та река с черными скалами, о которой ты рассказывал, Паймур.