Белый город
Шрифт:
– Не смотри на меня так! Ничего не было, – не выдержал его пристального взгляда Игорь и, чуть смешавшись, перевел разговор на Сергея. – Лучше скажи, как твои дела? Удалось стереть информацию?
– Да, все чисто, я – в безопасности. Правда, проект заморозили до окончания следствия, но думаю, недели через две снова заработаем на полную мощность. Сегодня с утра уже направили официальные письма в прессу и на телевидение.
– Я с самого начала знал, что это большой риск. На этапе эксперимента уже все шло не так. Мы, конечно, всех ненормальных удалили из города, но все же ты очень рискуешь. Лучше откажись от проекта, пока не поздно. Со временем тебе удастся доработать технологию, и тогда она уже никому не причинит вреда.
– Отказаться? Со временем? Нет у меня времени ждать! Извини,
Они стояли друг напротив друга, чувствуя нарастающее напряжение. Сергей временами бывал невероятно упрям, и Игорь уже научился различать этот посеребренный холодок в его глазах и негнущиеся нотки в голосе – приметы того, что спорить с ним бесполезно.
– А как же твоя гремучая змея? – попытался он разрядить обстановку. – Это же ее подразделение в компании? И кабинет, кстати, тоже ее был…
– Она ко всеобщей радости уволилась месяц назад, – ухмыльнулся Сергей, вспомнив о солнечной Прухе, и как хлопнула дверь по пяткам бывшей начальницы.
– По крайней мере, кабинет тебе достанется, – иронично прищурился Игорь. – Шикарное помещение, жаль потерять такое!
Шутка бы удалась, если бы Сергей снова не застал его врасплох:
– А что с Наташкой? Совсем туго?
– Любит она своего провинциала. Всерьез и по-настоящему! Пойми ее, как брат, – только и развел Игорь руками, скрывать больше ничего не хотелось. – Я тут ничего поделать не могу, извини. Хотя она мне очень нравится! Первый раз такую девушку встретил, и на тебе…
– Как любит, так разлюбит! – безапелляционно заявил Сергей. – Ты же взрослый человек, сам понимаешь, нечего ей делать в нашей дыре на Волге!
Тут он быстро извлек из кармана конверт и протянул Игорю:
– Вот, забрал вчера у нее со стола. Письма ему пишет. Этот идиот даже электронной почтой пользоваться не умеет! Возьми себе, прочтешь – поймешь, что ей надо.
Игорь в немом удивлении попытался оттолкнуть его руку с письмом Наташи, но Сергей просто разжал пальцы, и ему пришлось подхватить конверт на лету, чтоб тот не упал на пол.
– Вот и правильно, – победно улыбнулся Сергей. – Положи в карман, а там сам решишь, что с ним делать. Наедине с собой необязательно разыгрывать рыцаря.
Игорь в растерянности отвернулся к окну и только сейчас заметил толпу людей с плакатами у центрального входа. С высоты здания надписи на плакатах прочесть было невозможно, а их крики и мольбы дорогие стеклопакеты обрекали на немоту. Удобно, ничего не видишь и не слышишь, можно побеждать вопреки всему. Игорь вдруг понял, что ему впервые по-настоящему жаль этих несчастных.
– И ты говоришь, что реклама во сне делает их счастливыми? – задумчиво спросил он Сергея.
– Нет, этих не делает, эти еще не подключенные. Это родственники зомби. Кричат: «Верните наших близких!». Подключились бы и сами поняли, что для нормальных людей опасности нет никакой. Может, Интернет у них временно отсутствует.
– А может, и не нужен он им вовсе? Прогресс, знаешь ли, убивал целые цивилизации. Сны – это единственное место, где мы можем отдохнуть ото всех, снять маски, побыть собой. Не чувствовать себя никому обязанными. Последнее у людей отнимаешь, – продолжил мрачно размышлять Игорь.
– Тебе легко говорить, ты все от жизни получил по праву рождения, сын богатых родителей! – взорвался в ответ Сергей. – А я из таких низов поднимался! Каждый шаг – как по минному полю! Выживут самые умные, остальные – пусть уходят!
Игоря болезненно передернуло. Сергей никогда раньше не повышал на него голос и уж тем более не обращался к его биографии. Неприятно.
– Ну, ладно-ладно, – попытался он свести досадный разговор на «нет». – Я пойду, пожалуй. Пока.
– Извини, если нагрубил, – спохватился Сергей ему вслед. – Позвони, ладно?
Игорь лишь коротко кивнул и вышел за дверь. Наташи за секретарским столиком не оказалось. Он постоял с минуту и, подумав, что оно и к лучшему, направился к лифту. Ему предстояло решить, что делать с конвертом: вскрывать или нет?
Бесцельно нарезав по Садовому несколько кругов, он переписал адрес Руслана в блокнот и бросил конверт в призывно синеющий на углу дома почтовый ящик. А потом позвонил в службу доставки и заказал билет на Волгу.
В тесном прокуренном баре рукава липли к поверхности шатающихся, залитых пивом столиков. Акустика была настолько отвратительна, что выдавала лишь басы. С первыми осенними дождями Руслан и ребята-музыканты спустились в этот убогий подвал. И вот, что странно: в летнем, благоухающем зеленью парке на скамейках сидело лишь несколько зевак, а сюда на концерт собрался чуть ли не весь город. В отсутствие Наташи Руслан взял вокал на себя, хотя чаще заменял песни гитарными соло. Публика ревела и визжала на разные голоса от восторга.
«Семь нот, только семь нот, – думал Игорь, напряженно вслушиваясь в их нестройные аккорды сквозь шум толпы. – Сами по себе ноты ничего не значат, к тому же все возможные их вариации уже сыграли и спели до нас. И все же между ними всегда рождается магия, но как и почему?»
Вспомнилась старая пластинка из детства с битловским «Yesterday» (продавались тогда такие односингловые пластинки). В его коллекции были и другие, но крутил он лишь ее. Снова и снова до визга и хрипа проигрывателя, пока голос Пола не начинал заикаться от многократных царапающих прикосновений иглы. Слушал и никак не мог понять, где среди черных виниловых дорожек прячется та великая тайна, что сделала простенькую песню олицетворением уходящей эпохи, а самих битлов иконой нескольких поколений. Может быть, дело все же не в музыке? Бах бы поморщился, услышав Beatles. Конечно, каждому времени – своя музыка, но она не становится изысканнее, эмоциональнее или сложнее, а, значит, не становится лучше. Наоборот, упрощается. Парадокс! И уж тем более, ни для кого не секрет, что Джорджа Мартина не особо впечатлили первые демо-записи Beatles, но он незамедлительно полюбил их чисто по-человечески. На первом прослушивании группы он спросил: «Что вам не понравилось в студии Abbey Road?» Харрисон ответил: «Мне не нравится Ваш галстук». Мартин шутку оценил, и ребята подписали долгожданный контракт. Позднее он рассказывал в интервью, что в тот день не одарённость битлов восхитила его, а они сами – привлекательные, весёлые и дерзкие молодые люди. Искренность, харизма, откровенность… Их первый сингл «Love Me Do» покорил США благодаря хитрости продюсера Брайана Эпштейна, который на свой страх и риск скупил десять тысяч экземпляров пластинки, чем заметно повысил индекс ее популярности и привлек новых поклонников. Да, звезд делают продюсеры, но удержаться на небосклоне предстоит уже им самим. Битлов полюбили за то, что они пели о себе, а, значит, о каждом из них, приходящих на концерты, и о каждом из нас, спустя много-много лет слушающих их на виниловых пластинках.
Игорь наблюдал, как Руслан легко и непринужденно общается с залом. Между песнями он рассказывал им обо всем на свете: о порванных струнах, о записи новых работ и пивных ночах над синтезатором, о том, как он ненавидит свой голос, и как трудно группе играть без Наташи… Он говорил с ними, как с близкими людьми, выворачивая себя наизнанку, делился последним. Хотя Игорь готов был поклясться, что Руслан не знает и трети собравшихся в баре по имени. Да, дело не в мастерстве и не в музыке, а в том, как ее исполняют: нутром – ради того, чтобы быть услышанными, или голосом и руками – ради денег и славы – пьянящего ощущения власти над человеческими душами. К качеству вырванного из груди сердца Данко [13] не предъявляли претензий, ибо оно освещало путь в темноте. Игорь вспомнил пластмассовый голос Лолы и ее афишу: «Весна без любви». Ни Руслан, ни Наташа не согласились бы давать концерт под таким названием. И снова искренность, откровенность… Вы не успеете оглянуться, как откровенность станет самым ходовым товаром в Москве (да и в мире тоже), ведь это то, чего нам самим не хватает.
13
Данко – герой третьей части рассказа М. Горького «Старуха Изергиль», пожертвовавший собой и спасший свой народ с помощью «горящего сердца».