Белый или черный

Субботин Максим Владимирович

Демонолог демонстративно фыркнул.

– Удачи на пустоши, - я поднялся из-за стола.

– Смотри, осторожнее, - доверительно проговорил Вано.
– Следи за тылом.

– Это угроза?

– Что ты, - развел тот руками.
– Добрый совет.

– Не слушай его, - поспешно вставила голубоглазая.
– Шутит.

– Шучу, - кивнул демонолог.

Ни хрена он не шутил. Ладно, игра рассудит, кто прав.

Я направился к барной стойке. За всем этим разговором совсем забыл, что хотел поесть. Куда бы сесть?

Мимо то и дело пробегали девчонки-прислужницы. Заметил, что основную

часть разносимых ими заказов составляли кружки с пивом и какие-то темные бутылки. Была и еда, но гораздо меньше, чем выпивки. Все правильно - Испытание - время взросления. Официально в Новой Москве, да и в других городах, употреблять спиртные напитки можно только после прохождения игры. За нарушение закона строго наказывали. В том числе и родителей, если каким-то образом информация доходила до полиции. При первом сигнале - штраф. При втором - штраф и принудительные общественные работы. При третьем - изъятие ребенка из семьи. Именно поэтому некоторые из нас, подростков, дорвавшись до полной свободы, сходили с ума, отчего полностью выпадали из игры на несколько дней.

Судя по тому количеству алкоголя, что курсировало между столиками, кто-то сегодня не сможет покинуть зал на своих ногах.

Интересно, а воровство в общем зале разрешено? Был бы я танцором - не удержался бы от соблазна облегчить заплечный мешок одного-другого игрока. Какой соблазн. К слову говоря, надо бы и за своим присматривать.

Почти у самой барной стойки углядел Миху. Тот с одиночестве сидел за столом и с аппетитом наворачивал какую-то жидкую не то похлебку, не то кашу, в которой виднелись большие куски мяса. Одна пивная кружка перед ним стояла пустая, еще одна - ополовиненная. Маг приоделся, сменил простую куртку на более дорогую, расшитую какими-то тусклыми символами. Из волос исчезли иголки и листья, хотя взъерошенными они оставались по-прежнему.

– Не возражаешь?
– спросил я.

– О, Райн!
– На его лице расплылась широкая улыбка.
– Падай, конечно. А, признаться, оголодал за день. Ни жрал ничего, кроме растворов. Оно вроде бы все нормально себя чувствуешь, до поры. А потом - раз, и вырубает намертво. Аж руки не поднять.

– Чего ж такой занятой? Купил бы солонины с сыром и водой. Все еда.

Я поднял руку, подзывая девушку-прислужницу. Сделал заказ.

– А не подумал. Раствор от усталости купил и думал, что панацея. А вот выкуси.

Мой взгляд упал на соседний столик. За ним сидели симпатичная девчонка-боец и парень-маг. И ведь не просто так сидят - держатся за руки, шушукаются, смеясь еле слышно. Немного странное для меня сочетание, особенно если учесть, что уровню к пятнадцатому она превратится в эдакую валькирию со жгутами мускулов, а он так и останется бледноватым заморышем. Хотя, кто этих девчонок поймет?

– Как успехи?
– спросил Миху.

– Да ничего. Шесть уровней набил. А ты?

– Я - девять.

– О как! А я-то думал, что это у меня был удачный день, - он засмеялся.
– Поздравляю.

Прислужница принесла заказ, составила его на стол и, широко улыбнувшись, удалилась.

– Как думаешь, с ними можно договориться?
– заговорщически спросил Миха.

– О чем?

Запах горячего мясо щекотал ноздри. Рот наполнился слюной. Но сначала я все же попробовал

местное пиво. Дома его пил лишь однажды, перед самым испытанием. Отец налил бокал - в качестве небольшого примера того, что вскоре будет мне доступно. Не говорил - плохо это или хорошо. Просто рассказал о своих собственных воспоминаниях относительно внезапно свалившейся свободы. Он потерял два дня, а потом еще день маялся с головной болью. Кроме того, потерял какой-то ценный, на тот момент, артефакт. И все равно не жалел о потери, воспринял ее лишь как опыт, из которого следует сделать выводы. Какие выводы? Не сказал. Предоставил самому делать свои ошибки.

– Как о чем?
– удивился он.
– Погреть постельку уставшему путнику.

– Вот уж не знаю, - мой взгляд снова переместился на девчонку и парня за соседним столиком. Девчонка облокотилась локтями о столешницу, прикрыла глаза. Вроде как спит. Но в руках держит бокал с вином, из которого время от времени делает небольшие глотки. А парень что-то продолжает нашептывать ей на ухо, отчего на ее губах нет-нет, а проскальзывает улыбка.
– А чем не устраивают девчонки-игроки?

– Скажешь тоже, - поморщился маг.
– С ними возни не оберешься. Каждая если не королева, то принцесса. Сразу побрякушку требует или артефакт какой.

– Прямо требует?

– Не в открытую, конечно. Но такие намеки, что только дурак не поймет.

– Уже намекали?

Пиво оказалось густым и крепким. Хмель тут же ударил в голову.

– Ага, - кивнул Миха.
– Подкатил тут к одной. Так и так: красивые у тебя глаза... А она: "к таким глазам амулет какой-то там скорби подойдет. Пойдем, покажу..." Я так-так - и в сторону. Ничего же не сказал еще, а она - амулет. Нет. Пусть лесом идут.

– А ты за здорово живешь хочешь?

Мясо было мягким и вкусным. С какими-то специями, обложенное зеленью и печеными овощами.

– Почему за здорово живешь? Мне разве жаль подарка? Но раз в лоб называется цена, причем наверняка не конечная, я лучше заплачу вот такой пустоголовой кукле, - он кивнул в сторону проходившей мимо прислужницы.
– Тут все по-честному хотя бы.

– Не повезло с одной - повезет с другой, - сказал я.
– Обернись. Только осторожно. У той парочки, что за тобой сидит, похоже, проблем нет. Думаешь, подарками ее взял?

Миха потянулся, будто невзначай покрутил головой из стороны в сторону. Когда снова посмотрел на меня, на его лице играла кривая усмешка.

– Он языком метет, как помелом. Я в этом деле - деревянный. Красиво говорить не умею. Ну да плевать. Все равно и мне повезет. Глядишь, не всем надо в уши лить. Но сегодня я планирую по-настоящему отметить первый день Испытания.

Маг поднял кружку с пивом. Я ответил тем же.

Некоторое время ели молча. От выпитого пива в теле стало легко и тепло. Почему-то кажется, что игра длится по меньшей мере неделю. А ведь здесь куда интереснее, чем там, в реальном мире с его строгими законами и ограничениями. И пусть интерес идет об руку с почти реальной опасностью, которая грозит вполне реальной болью. И с удобствами и комфортом беда. Только здесь оно какое-то куда более настоящее, что ли. Каково будет после почти полной свободы возвращаться в тесные рамки цивилизованного общества?