Белый клинок (Дракон Конга - 7)
Шрифт:
– Раб?– удивился Тилод.
– Я взял его на пиратской шекке!– равнодушно пояснил моряк.– Если я дам ему свободу - уедет на родину! А он хорошо готовит.
– Ты сказал - Шинон умер?– проговорил зодчий.– Отчего?
– Убит!
– Убит?– Несмех был поражен.– Кем убит?
– Его убил некий Эрд, светлорожденный из Империи, - Лэн смотрел не на зодчего, а куда-то вбок.– Трудно поверить, но это так! Он - хороший боец, этот светлорожденный. Говорят, они дрались честно: клинок на клинок.
– Я знаю Ганга, - сказал Тилод.– И сам расспрошу его.
– Не выйдет. Он отбыл. По велению Великого Ангана...
Сайт принес вино и фрукты.
– Вино неважное!– предупредил Лэн.– Я нынче небогат! Все истратил, чтобы похоронить брата. На жертвы тоже...– Голос его был бесцветен, как осенние сумерки.
– Сочту за честь помочь тебе!– предложил Тилод.– Мои деньги...
– Нет, не нужно. Благодарю. Скоро я получу сезонное жалованье. Брат высоко ценил тебя, зодчий Тилод! Спасибо тебе за этот дом: он теперь мой!
– Я строил его для Шинона!– с горечью проговорил Несмех.– Но боги рассудили иначе! Пусть Судьба будет милостива к тебе, Лэн!
– Все мы умрем, - ответил моряк.– Пей, господин зодчий! И ты, госпожа, пей! Шинон был лучшим в нашей семье. И он не оставил наследника!
– Он - странный!– сказал Тилод, когда они с Эйрис снова оказались на улице.
– Ему плохо, - ответила женщина.– Ты понимаешь его боль!– Она обняла Тилода, прижалась к нему.– Но тебе - легче! У тебя есть я! И есть наш сын! Куда мы теперь пойдем?
– К Наместнику!– решительно сказал Тилод.– Даже если он причастен к моему исчезновению, все равно: лучше к нему, чем к Дагу! В этом городе заправляют они! И еще Ганг. Но Ганга, к сожалению, нет!
Стража у дворца скрестила перед ними копья, хотя шедший за ними гонец вошел беспрепятственно.
– Я - зодчий Тилод!– заявил отец Санти.– Наместник Алан знает меня!
Один из стражников свистнул, и из домика слева от ворот вразвалочку вышел десятник.
– Я - Тилод! Ты знаешь меня, "сдвоенный меч".
– Зодчий Тилод?– На бронзовом лице десятника выразился ленивый интерес.– Тот, что... пропал? Прости, господин зодчий! Не узнал тебя сразу!– Щербатая улыбка десятника была угодливой и наглой одновременно. Ты сильно изменился, господин зодчий! Конечно, Наместник примет тебя! Однако он не подал знака, чтоб солдаты пропустили Тилода, а продолжал разглядывать его и Эйрис.
Зодчий сдвинул брови.
– Прости, что заставляю тебя ждать!– пробубнил десятник.– Но приказ, господин... Если ты соизволишь обождать вон в той харчевне, хорошей харчевне, господин зодчий, я лично доложу о тебе Наместнику!
– Хорошо!– отрывисто бросил Тилод.– Я подожду в харчевне!
– Видно, что это строил не ты!– сказала Эйрис, кивнув в сторону дворца.
– Разумеется! Не мог же я построить весь Фаранг!
– Ты построил лучшее в нем!– Женщина улыбнулась.– Думаешь, этот владыка знает, где Сантан? Может, нам поискать самим? Как ты полагаешь, где он?– Сейчас меня больше интересует не Сантан, а то, ради какого демона меня отправили на Юг!– проговорил Тилод, опускаясь на шестиногий табурет за самый чистый из столов в харчевне.– Будь я просто зодчим, так бы и сгнил в Гибельном лесу во благо Великого Ангана.
Подскочил слуга.
– Что желают господа?– осведомился он.
– Хорошего вина, - сказал зодчий.– Хорошего, ты понял? И что-нибудь горячее!
– О!– медовым голосом пропел слуга.– Есть запеченное в тесте мясо желтой лягушки! Отличное! Нежное! Восхитительный вкус!
Глаза Тилода начали медленно наливаться кровью. Лягушатины он на всю жизнь наелся, пока плыл по Великой Топи.
– Что ты сказал?!
– Мясо лягушки...– пролепетал перепуганный слуга.– Нежный, восхитительный...
– Господин не любит Лягушатины!– сказала Эйрис, кладя руку на колено Тилода.– Господин хочет самое лучшее!
– Есть еще телячьи котлетки, запеченные в листьях, с грибной подливкой!– несмело предложил слуга и покосился в сторону Тилода так, словно на табурете сидел не человек, а хуруг.
– Хорошо, мой друг!– нежно улыбнулась Эйрис.– Неси!
– Мигом, госпожа!– с облегчением воскликнул слуга и исчез, как осенний лист, подхваченный ветром.
Трактир был почти пуст. Лишь две женщины пили сок в противоположном углу зала, да какой-то бродяга тянул из деревянной кружки вино. Лицо у бродяги было покрыто струпьями, и на левой руке, которой он постукивал по столу, не хватало двух пальцев.
– Я начинаю тревожиться!– тихо сказала Эйрис.– Что-то здесь не так, в твоем городе! Я чувствую запах грозы!
Тилод втянул носом воздух.
– Вряд ли!– сказал он.– День будет ясным!
– Запах грозы!– повторила Эйрис.– Тихо так, все будто застыло... Словно все ждут чего-то... недоброго!
Бродяга за соседним столом вдруг отчаянно застучал по столешнице и запел неожиданно сильным, глубоким голосом:
– Он идет по тропинке слов,
Рассекающей дымный кряж!
Позади него - мираж!
А плечо у него - свело!
На плече у него мешок:
Черный демон внутри зашит!
Строчкой рун, как змеей, обвит
Ярко-красный атласный шелк!
Он восходит на край скалы!
И идет, потому что слеп!
А глаза его так светлы!..
Что не жить ему на земле!
Бродяга грохнул кружкой по столу.
– Вот!– воскликнул он.– Баллада об Освободителе! Ликуй, благословенный Конг!
И присосался к кружке, хлюпая и проливая кислое вино на грудь.