Белый, красный, черный, серый

Батакова Ирина

3. В гостях у сказки

Не тот ли это Жижа, который… Да-да, расстрелянный вместе с детьми восемь месяцев назад. Громкое было дело. Первый случай такой жестокой расправы своих со своими. Первый случай применения 12-б поправки – и сразу к детям комитетчика. Ходили слухи, что это война между черными и серыми… Вот, поди ж ты. И в зоне светляков такое показывают.

Со всех сторон доносились нервные гудки автомобилей. Леднев свернул расшифровку нейрограммы и огляделся, но не увидел ни зги:

кругом мело, и в стекла Чангана пляюхались мокрые белые кляксы.

– Что это?

– Пробка, – ответил Чанган.

– Вижу, что пробка. А это вот, это вот что?

– Метель.

– В сентябре? Куда смотрит городской голова! – проворчал Леднев. – Десять лет обещает купол над Садовым, и что? Все завтраками кормит… А синоптик твой где, отключен?

– Синоптик обещал до полудня дождь, а после обеда – солнце.

Леднев тихо выругался. Знал бы – взял вместо электропузыря старую кондовую ладу… А теперь вот буксуй в этой каше, весь по стеклу заляпанный кашей. Одно утешает: вокруг – такие же дураки в пузырях.

В наушнике пикнуло: у вас одно новое голосовое сообщение.

«Здравствуйте! С вами центр «Добрый Доктор Айболит». Вы заявляли третьего дня о пропаже домашнего животного? Примите наши соболезнования. Найден труп вороны (вид – Corvus cornix) с разряженным клеймом, просим явиться на опознание и кремацию. Цена услуги – 1 рубль 12 копеек. Штраф за неявку – две базовых единицы. С нетерпением ждем. «Добрый Доктор Айболит» – это лучшая забота о ваших питомцах! Покупайте наши корма и лекарства, и ваши любимцы всегда будут…».

Конечно, это не она. Конечно, они перепутали. Идиоты… «Приносим наши соболезнования»… Вежливые кретины. Дмитрий Антонович откинулся в кресле и, глядя в потолок, продиктовал ответ ветклинике:

«Уверен, это ошибка. Вы указали другой биологический вид – Corvus cornix. Тогда как вид искомой птицы – Corvus corax. Это не мое животное. Снимите запрос на опознание трупа».

Чанган свернул в Трехпрудный переулок. Поравнялся с резной вывеской «В гостях у Сказки».

– Тпру! – сказал Дмитрий Антонович. – Стоять.

Выскочил и, скукожившись, на цыпочках помчался в лавку. Ветер дал ему пощечину, насыпал за воротник и задрал подол, как блудной девке.

Отбиваясь, тяжело дыша, он ворвался внутрь. Как только за ним захлопнулась дверь, все стихло в блаженном покое. В лавке пахло елеем, сосновыми шишками и горячими пирогами. Ни одного человека. Окно кассы было закрыто деревянными ставнями с вырезанными на них петухами. Рядом висел колокольчик.

Леднев подергал нетерпеливо. Раздалась старинная советская мелодия: сперва вступление на металлофоне рассыпчатыми переливами, затем фальшиво-детский голосок пропел:

Если вы не так уж боитесь КащеяИли Бармалея и Бабу Ягу,Приходите в гости к нам поскорее —Там, где зеленый дуб на берегу…

Ставни медленно растворились, и в окне появилось заспанное женское лицо в кичке с натертыми свеклой щеками. На шлейке сарафана – берестяная табличка: «Тетя Валя».

– Доброе утро, теть Валь, – сказал Леднев, все еще отряхиваясь.

– Во погодка, да? – ответило свекольное лицо, зевая.

– И не говорите… Как моя звезда? Готова ли?

– А что ей сделается, Дмитрий Антонович. Одну минуточку.

Она повозилась и просунула наружу деревянную звезду-головоломку:

– Ваша?

– Моя.

Молча расплатился, сунул звезду подмышку и поспешил к Чангану. Ветер набросился на него, закружил, разорвал, швыряясь дождем и снегом. Вдруг, сквозь весь этот бедлам, Леднев увидел свою Ворону. Она весело кувыркалась в вихре, хватая клювом на лету какие-то бумажки, листья…

– Ворона! – закричал Дмитрий Антонович, вытянув шею и уже не замечая, как его лупит со всех сторон.

Он даже было ринулся вслед за ней – бежал, хватая воздух растопыренными пальцами. В рукава ему забивались бумажки и листья. По лицу хлестал мокрый снег. Что же я делаю? – опомнился он. Я схожу с ума. И, совершенно растерзанный метелью, насквозь мокрый и печальный, вернулся к своему пузырю.

– Трогай, голубчик. Улетела наша Ворона. А может, и не наша. Кто там разберет, вишь, пурга какая… Глаза ведь могут обмануть? – делился он переживаниями с беспилотником. Чанган молчал, добросовестно исполняя свою механическую работу.

– Идиоты, – горестно прошептал он. – Труп вороны… Да я и сам дурак. Не мог дать ей нормальное имя? Вот теперь и объясняй всем, что Ворона – на самом деле ворон. Corvus corax.

Идеально черная птица, перо к перу, блестящая, как вулканическое стекло. Леднев подобрал ее слетком в Зарядье прошлой весной. Гулял по медленной тропинке, прицеливаясь линзой к объектам природы, и вдруг холодной щекоткой пробрало насквозь: а что если я сам – объект наблюдения природы? Остановился. Вгляделся. И точно. Из травы на него смотрел умный злой глаз.

Это был глаз врага – который понимает, что обнаружен, и готов умереть с боем. Птенец лежал неподвижно, плашмя, слившись с землей, так хорошо замаскированный, что Ледневу стало досадно на себя: зачем я увидел его? Как будто что-то непоправимо испортил. Если бы в этот момент огромные черные враны низринулись с неба и поклевали его… Но никто не поклевал – видимо, зеленая полиция уже застрелила родителей птенца. Он подождал, огляделся. Ничего. Подошел. Вороненок поднял клюв, раззявил алую пасть и каркнул. Леднев набросил на него шарф.