Белый крест
Шрифт:
Раб Божий Федор повернулся к остолбеневшему хозяину. Господин Хиронага, открывши рот, смотрел то на него, то на непрекращающийся денежный водопад. Монеты уже заполнили карман и начали вываливаться на пол. К ящику живо подскочил распорядитель и стал выгребать деньги в схваченный по пути поднос.
Выигрыш составлял десять рублей мелочью. Это был супервыигрыш. На памяти господина Хиронаги и его помощника никому еще ни разу не удавалось распотрошить этот автомат на такую сумму. Тем более при минимальной двухкопеечной ставке.
– Я заплатил? – спросил Крестоносец.
Господин
Раб Божий Федор подошел к подносу с монетами, взял обратно свои две копейки. И направился к дверям.
– Постой, – крикнул ему господин Хиронага. – Как ты сделал? Ты колдун?
– Ну уж нет, – обернулся Крестоносец. – Я раб Божий.
– Ты – сильный человек? – Господин Хиронага подошел к нему, искательно заглядывая в глаза. – Ты все можешь, да? Скажи – да?
– Эх вы, язычники, – вздохнул раб Божий Федор. – Ну какой я тебе сильный человек? Это ж цифирь обыкновенная. Из буковок слова нужные слагаются, из циферок – чиселки. Понимаешь?
– Понимаю, понимаю, – силясь уразуметь, закивал японец. – Ты хозяин над циферами, так?
– Ничего ты не понимаешь, темная твоя душа. Ну при чем тут вообще я? Числа всегонавсего низший элемент природы, им ли не быть в покорности у людей? Еще большей, чем животные, которых Бог дал нам в служение. Ну вот у тебя есть скотина какая ни то? Нету? А вот если б была, слушалась бы тебя, знала б голос твой и повадки все твои.
– Открой тайну, – попросил господин Хиронага, заискивающе улыбаясь и хватая раба Божия за рукав.
Крестоносец почесал в голове.
– Тайну, говоришь? – и усмехнулся. – А за тайну, мил человек, твоя очередь платить.
Господин Хиронага щелкнул пальцами своему помощнику, и тот подтащил к рабу Божию тяжело нагруженный монетами поднос.
– Бери! – щедро сказал японец.
Раб Божий на поднос и не взглянул.
– Нет. Зачем мне деньги? Числа дадут их мне, когда нужно. – Усмешка перешла в улыбку. – А отдайка ты мне за мою тайну блудниц своих!
Господин Хиронага моргнул.
– Что такое блудниц?
Распорядитель подвинулся к нему и зашептал на ухо.
– Они ведь тебе принадлежат? – спросил раб Божий. – Ты им хозяин, как у вас, у язычников, заведено?
– Хозяин, я хозяин, – закивал господин Хиронага.
– Ну вот и отдай их мне.
– Всехвсех? – жадничал японец.
– Всех. Двенадцать душ, ни одной меньше.
Господин Хиронага подумал. Посмотрел на помощника, на подслушивающих официанток, на выпотрошенный автомат. И махнул рукой.
– Бери! Давай тайну!
– Ну, значит, так, – сказал Крестоносец и обратился к распорядителю: – Пока я тут говорю с твоим хозяином, чтоб все девицы собрали свои пожитки и ждали меня у выхода. И составь мне список с именами. На все даю пятнадцать минут.
Худышка коротышка с каменным выражением лица поклонился и ушмыгнул прочь. Хиронага потянул раба Божия из ресторации в свой кабинет.
Пробыли они там действительно не больше пятнадцати минут.
Раб Божий вышел из кабинета один. Взвалил снова торбу на спину и, провожаемый сердитым взглядом распорядителя, двинулся к выходу. Там у дверей жались кучкой женщины с вытянутыми от непонимания личиками. Свои расфуфыренные платья они сменили на простые широкие штаны и блузы, подпоясанные кушаками. Сверху были надеты короткие кафтанчики на меху. За спиной у каждой болтался рюкзачок и длинный меч в ножнах.
Раб Божий Федор оглядел всю честную компанию и сказал краткое наставительное слово:
– Ну, барышни, теперь вы свободные женщины. Покамест будете под моим приглядом, потом уж как выйдет. Буду я с вами строг, но справедлив. Железяки ваши нам ни к чему, но если они вам дороги, разрешаю оставить при себе. Только не махать ими почем зря.
Японец распорядитель сунул ему в руку список, напоследок косо зыркнул на уже неподвластных ему гейш и убрался восвояси.
Раб Божий развернул бумажку и начал читать:
– Сумико. Танабе. Нобуки. Ихиро…
Девушки по одной выходили вперед, отзываясь на имя.
– …Сэцуко. Есико. Юми. Тэцу. Миеко. Митио. Хурико. Ега.
Раб Божий Федор особенно внимательно посмотрел на последнюю девушку.
– И кто ж тебя так назвалто, девонька? Вроде не страшная, а Ягой кличешься.
Ега потупила глаза и не ответила.
– Ну, за мной, барышни.
Крестоносец вышел на улицу.
– С тех пор хозяин не выходит из своих комнат, – грустно закончил повествование молодой японец. – Сначала еду ему приносил Югурисан. Никого другого хозяин не впускал. А потом Югурисан уехал на Хонсю, и теперь я оставляю еду для хозяина под дверью. Больше некому.
– А ты знаешь, что за тайну сказал твоему хозяину тот человек? – спросил Мурманцев, изнывая от внутреннего смеха.
– Это очень страшная тайна! – Парень сделал круглые глаза. – Хозяин никому ничего не сказал, но я немножко слышал. Потом, когда Югурисан уехал. Хозяин ходит по комнатам и говорит так, – японец насупил брови, набычился и придал голосу мрачную таинственность: – «Трройка, семмерка, тусс! Трройка, семмерка, тусс!» Хозяин призывает духов, господинсан, – объяснил он Мурманцеву, который едва сдерживал рвущийся наружу хохот. – Их имена назвал ему сэнсей. А еще хозяин отказывается прикасаться к деньгам и женщинам, это говорил Югурисан. Так велел ему сэнсей. Еще Кисукисан приказал вынести из его комнат все оружие. Даже свой любимый меч хозяин ни разу не взял в руки с тех пор. Наверное, это может отпугнуть духов, которые сделают его хозяином цифер и сильным человеком.
Мурманцев загнал смех поглубже внутрь и перешел к делу:
– Значит, пятнадцать дней твой хозяин был в затворе и никуда не выходил?
– Не выходил. Совсем.
– А этот, Югури, когда уехал?
– Десять дней назад.
Мурманцев вынул из бумажника снимок убитого, сделанный несколько часов назад полицейским фотографом.
– Это человек тебе не знаком?
Парень присмотрелся и уверенно сказал:
– Это мертвый человек.
– Мертвый, – согласился Мурманцев. – А ты не видел его живым?