Белый мусор
Шрифт:
— Да уж, дружище, кажись, этими словами я тебя окончательно запугала. Отставить, сомнения, проваливайте, аджюдан.
— Ты не командан, — тупо заметил Антуан. Чуткость к юмору у него всегда была примерно как у деревяшки.
— Знаю… поэтому просто прошу, иди, не мучайся со мной.
Перед уходом Антуан спросил:
— А саблей орудуешь так же, как огнестрелом?
— Вероятно, как Клод, а то и лучше.
— Жаль, что до брифинга командан запретил сабли, а то, типа, скрестили бы.
— Ещё скрестим, — пообещала
Антуан ушёл, а я отправилась в казарму.
Каптенармус Наталья Боке, или просто — тётя Наташа, сидела за своим столиком в коридоре хозчасти. Слушала Катохристанское Радио и заполняла коммунальные счета.
С живостью поднялась на встречу. Взяла меня за руку и жалостливо произнесла:
— Бедная девочка. Молись. Всё будет хорошо.
Пока тётя Наташа снимала мерку, я подумала:
— «От трёх человек, которых одинаково хорошо знаю, я получила разное отношение к себе. Ненависть, непонимание и жалость. Все трое ошибались»…
Наташа открыла кладовку и достала постельное бельё. Не грубое полотно и зелёное негнущееся одеяло с инвентарным номером, которое полагалось рядовым, а офицерское, мягкое.
— Пойдём, девочка, заселим тебя в комнату.
— Разве мне не полагается спать в казарме?
— Вот ещё. — Тётя Наташа сунула мне бельё: — У тебя мозги свои или Клода?
— Мои, вроде. Не знаю даже.
— Ты себя в зеркало видела?
Вспомнила, как была фаршем в АКОСе и размышляла о необходимости посмотреться в зеркало:
— Видела.
— Не позволю такой красавице спать в одной комнате с пердящими солдатами. Да они при виде тебя со стояком ходить будут. Или всю ночь дрочить возле твоей койки.
Во мне заговорили знания Клода:
— Более двадцати пяти процентов личного состава Эскадрона — женского пола. Мы придерживаемся гендерного равноправия. Женщины в должности рядовых, не имеющие собственного жилья, размещаются на общем основании…
— Иисус-дева-мария, девочка моя, ты хотя бы знаешь, где живут все эти двадцать пять процентов?
— Разве не в казарме?
— Снимают квартиры в городе.
— Понятно… Из-за пердящих солдат и стояка?
— Гендерное равноправие существует лишь в голове у Клода. Пусть остаётся там, а не в твоей прелестной голове. Мы, женщины, сами решим, где нам жить. Без приказов на равноправие.
Мы пошли по коридору. Я не удержалась:
— За нарушение правил ротного хозяйства командан имеет право оштрафовать.
— Пусть попробует. Давно подзатыльников от меня не получал. Да и в каких правилах написано, что сестру Клода Яхина надо селить в казарму? Ты Яхина? Яхина. Значит, имеешь право на свою жилплощадь в Форт-Блю.
Снова почувствовала, что мне, в отличие от Клода, приятна забота посторонних. Наталья Боке — ветеран Форт-Блю, как и оружейник Кирилл. Поступили на службу ещё во времена, когда отец… Шарль Яхин, был команданом. Поэтому для Клода… (и для меня) они «дядя» и «тётя».
— Жан-Люк приставал? — спросила вдруг Наташа.
Она была давно и безнадёжно влюблена в него. Жан-Люк время от времени пользовался ею. Обещал, что вот-вот покончит с делами, остепенится и заведёт семью. Окрылённая надеждой, тётя Наташа возвращалась в объятия оружейника Кирилла, который с нею изменял жене.
Такой вот любовный радиосериал раскручивался на протяжении жизни Клода.
— Пытался приставать.
— У-у-у, кобелюка. Жан-Люк кое в чём сильнее Клода.
— Я знаю, тётя Наташа. То есть, Клод знает.
Голова закружилась. Тётя Наташа ввела меня в комнату и посадила на голую кровать. Села рядом и обняла:
— Тяжко?
— Вся моя жизнь — воспоминание другого человека.
— Ну, ну, — успокаивала Наташа. — У всех жизнь — это воспоминание. И какая разница чьё оно? Помолись, легче станет.
— Знаете, с тех пор как умерла мама… Мама Клода… Он мечтает выплакаться на чьём-либо плече, но не может. Он же великий командан. Несокрушимая скала. Победитель.
— Я знаю, знаю. Пусть приходит, когда захочет. Помолимся и поплачем вместе. А пока плачь ты. Не за него, а за себя.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «АН ГАРД!»
Глава 15. Брифинг
На экране отображалась карта северной части Неудоби. Перед ней стояли Клод и седой мужчина в чёрном камзоле.
Эскадронцы начали рассаживаться на креслах. Я двинулась было к карте, но вспомнила, что моё место больше не там. Заняла кресло среди остальных эскадронцев, хоть и не перед доской с картами, но в первом ряду, между Руди и Антуаном.
Была одета в новую форму Эскадрона. Утром тётя Наташа принесла её в мою комнату. Нашивка с именем ещё не вытерлась и не полиняла, как у остальных эскадронцев. Портной постарался на славу. Брюки ровно облегали тело, тогда как у той же Руди штаны висели на заднице дряблым мешочком, хотя задница у неё была большая. Забавно, что Клоду её задница нравилась, а я злорадствовала — если Руди будет продолжать расти в этом направлении, то придётся менять кресло пилота на размер побольше.
Вообще ощущала себя новенькой… и странно весёлой. Возможно, это та самая эмоциональная нестабильность, о которой упоминал Сенчин. Но мне хотелось думать, что весёлость происходила от ожидания новой миссии. Хотелось драки, хотелось продемонстрировать, что я не копия, чёрт подери, я такая же как вы все, только лучше.