Белый мустанг
Шрифт:
Погиб Тули, её любимый, дорогой Тули.
Она не могла плакать. Сердце, сдавленное болью, превратилось в твёрдый камень.
Она вытащила нож, который когда-то подарил ей Тули, и в знак печали обрезала свои длинные тяжёлые косы.
Потом из веток и корней деревьев она сплела тобоган, сани-волокуши, положила на них тело любимого и двинулась в сторону селения.
Старая Мукасон, постоянно ожидавшая возвращения сына, первой заметила Данако с тобоганом.
Увидев обрезанные волосы её, она поняла всё. Почувствовала в сердце острую
Она помчалась навстречу. Отчаяние придавало силы её старым ногам.
Подбежала к тобогану и упала на землю рядом с сыном. Седые её волосы покрыли его голову, а горячие материнские слёзы полились на лицо убитого.
Но вот она почувствовала лёгкое прикосновение ладони Данако.
— Встань, мать Мукасон, не убивай себя горем, а запой лучше песню о великих походах своего сына и о его дороге в Страну Вечного Покоя.
Старушка встала, из её груди, сдавленной болью, полились слова Песни Смерти:
Ничто на свете не долговечно, кроме земли и высоких гор...Как только раздались звуки печального напева, из шатров стали выбегать люди, все, кто только были там, они спешили на окраину селения. Дети, женщины, мужчины, словно тёмная туча, приближались к печальной упряжке. На их лицах был виден страх: они поняли, что грозное предсказание начало сбываться.
Самый славный из них погиб, оставил их. Что же будет теперь с ними?
Молчащие люди в печали и тревоге поравнялись со старой Мукасон. Сотни губ подхватили слова Песни Умерших, всё это слилось в один печальный напев, и он поплыл над вершинами могучих пихт, скал — к далёкой стране Гитчи Маниту.
Перестали шуметь деревья, перестали петь птицы, и среди лесной тишины были далеко слышны этот печальный напев, плач и рыдания.
Впереди шла Мукасон, поддерживаемая двумя девушками. Её глаза, залитые слезами, не видели дороги. За ней в молчании шагала Данако, таща тобоган с телом любимого.
Перед типи умершего процессия остановилась. Четверо мужчин внесли тело в шатёр, чтобы подготовить и убрать его в последний путь.
Плачущая Мукасон и молчащая Данако остались перед шатром. Данако подняла руки и сказала, обращаясь к мужчинам:
— Воины, соберите на скалу сучья и деревья для костра, я хочу, чтобы Тули унёсся в небо, как большой клуб дыма, как большая пуквана.
Вскоре куча из белой берёзовой коры и сухих сучьев была готова.
Тем временем Тули, убранный в одежду вождя, расшитую узорами племени, в большом головном уборе из орлиных перьев, с лицом, покрашенным в цвета покоя — голубые и белые поперечные полосы, идущие от виска до виска через переносицу, — сидел, прислонённый к столбу, в своём шатре. У него за спиной были лук и колчан с лёгкими стрелами, за поясом — томагавк и нож. На груди, у ожерелья из медвежьих клыков, висел красиво отделанный иглами ежа небольшой мешочек. В него были положены разные целебные травы и табак, которые должны пригодиться в Стране Мёртвых.
Самый старый из вождей завёл коня умершего воина на вершину сложенной
Стрела пробила скакуна навылет. Он так и остался стоять, поддерживаемый ремнями. Его украсили перьями, бока разрисовали белыми и красными кругами, кровавыми отпечатками ладоней.
Мустанг был готов к переходу вместе со своим дорогим хозяином в Страну Мёртвых.
Четыре воина несли тело умершего в сидячей позе, остальные пели прощальную песню:
Ты ушёл от вас, смелый воин, пошёл к мудрым отцам своим, чтоб воевать со алыми духами. У тебя было всё на земле, смелый воин: просторы леса, зверя достаток, любовь людей и жена дорогая. Всё ты оставил и к нам не вернёшься. Девушки волосы рвут с головы. Слышишь их плач? Подними свои веки! Тули, наш вождь непобедимый, враг был хитёр и коварен. Кровь твоя будет отмщённой! Появится мститель из нашего рода!Напев умолк, когда процессия приблизилась к тому месту, где был приготовлен костёр.
Здесь уже ждали невесты, окружив Мукасон и Данако, одетую в белое платье, украшенное горностаевыми хвостами. Каменно неподвижное лицо Данако не выражало никаких чувств — всё умерло в ней.
Тело внесли на вершину и посадили на коня, лицом на северо-запад, где находится Страна Мёртвых.
Данако, простившись со старой Мукасон древним знаком покоя, пошла к куче валежника. Остановилась на миг, посмотрела на собравшихся воинов, на соседнюю чащу, на макушки шатров в селении, потом уверенными шагами стала взбираться на берёзовую поленницу.
Сверху ещё раз взглянула на солнце, на чистое небо, потом опустилась на колени, прижалась лицом к ногам любимого и неподвижно замерла в этой позе.
Горестный стон женщин взлетел в небо, когда подожгли берёзовую кору и вспыхнуло яркое пламя, всё сильнее и жарче охватывая брёвна. С шипением и треском ненасытный, прожорливый огонь поднимался всё выше. Среди клубов дыма и языков пламени мелькали порой сидящий на коне воин и его коленопреклонённая жена.
С торжественным волнением и тревогой смотрели на это соплеменники.
Теперь надо было отогнать злых духов, и воины закружились в танце вокруг громадного пылающего костра. А толпа хлопала в ладоши, махала руками, подбрасывая вверх копья.
Костёр пылал. Вдруг стремительно в небо взвился сноп искр — тела исчезли в огненной раскалённой глубине.
Песни утихли... Духи взлетели вверх.
Уже заходило солнце, когда девушки стали собирать прах сожжённых в глиняные горшки. Их вручили старой Мукасон.
И вот теперь, сидя ночной порой у костра и напевая грустную песню, старушка вспоминала последние дни.