Белый Орден или Новые приключения Ариэля
Шрифт:
— А ты уверен, что летающих драконов больше нет? — так же сухо уточнил Марк.
— Разумеется, не уверен. За это никто не может поручится. Я знаю то, что знают в Бибрике все: полёты драконов над столицей и её окрестностями полностью прекратились. Вот уже больше месяца никто не видел в небе дракона. Но что если с десяток крылатых драконьих сержантов исполнили приказ о запрете на превращение и теперь сторожат пещеры? Не могу этого полностью исключить. А, может быть, и кто-нибудь из красно-черно-зелёных упорствует в своём драконьем аскетизме, не желая становиться людьми. Всё может быть. Только непонятно, почему они не летают.
— Может быть, драконы из соображений военной хитрости скрывают, что у них всё ещё есть воздушные силы?
— Это вряд ли. Гордыня драконов безмерна, они настолько самоуверенны, что никогда не унизятся до того, чтобы обманывать нас. У них стократное превосходство в сухопутных силах, зачем им с нами хитрить?
— Ну в общем суть ясна, — отрезал Стратоник. — Мы должны немедленно выступать в поход на Бибрик. Я прав, ваше высочество?
— Ты прав в том, что мы должны немедленно выступать в поход, — не торопясь заговорил Ариэль, до тех пор не проронивший ни слова. — Время теперь работает против нас, власть драконов будет постепенно укрепляться, их армия будет расти, но даже это не самое страшное. Сейчас ещё среди тех, кто формально принял власть драконов, должно быть не мало тех, кто с удовольствием бы её сбросил при первой возможности. Есть ещё христиане, которые скрываются в шахтах. И в столице, наверное, кто-то пытается организовать тайное сопротивление. Но пройдет совсем немного времени, и все очаги сопротивления драконы передавят. В нас они не видят угрозы, но внутреннего сопротивления наверняка опасаются, а что смог выяснить Перегрин, то и драконы, конечно, знают. Но и это не самое страшное. Большинство людей остались равнодушны к смене власти и подчинились драконам не из великой любви, а просто потому, что драконы их кормят. Это плохие христиане, но и сатанисты из них никакие. Сейчас они ещё могут перейти на нашу сторону и вернуться ко Христу, но стоит этому равнодушному большинству пожить под прямым управлением бесов, как их души начнут забесовляться и тогда обратного пути для них уже не будет. Бесовскую власть нельзя принять формально, не отдавая ей души, через некоторое время произойдёт уже не формальное, а фактическое забесовление человека. Если это явление примет массовый характер, нам будут противостоять уже не люди, а бывшие люди с пустыми гляделками вместо глаз и с такими же опустошёнными душами. Таких мы не сможем привлечь на свою сторону, их придётся просто убивать, а наша священная война превратиться в безумную кровавую бойню. И сейчас-то кровищи будет более, чем достаточно. Не потонуть бы нам в ней. Итак, через три дня мы выступаем. Но не в Бибрик, а на гору святого апостола Фомы.
— Ваше величество, я не уверен, что это правильное решение, — напряжённо возразил Стратоник. — Пока власть драконов сосредоточена в основном в Бибрике. Падёт столица, падёт и драконья власть. А что нам даст апостольская гора, я признаться не очень понимаю.
— Апостольская гора — это сакральный центр царства. Это для нас важнее, чем столица, которая не более, чем административный центр. Мы — рыцари Христовы, если захватим апостольскую гору, всё царство увидит, что меч в руках у христиан, и тогда столица спелым яблоком упадёт к нашим ногам.
— Его высочество прав, — бесстрастно заметил Марк. — Кроме прочего, на пути к апостольской горе мы явно встретим меньшее сопротивление. Если Бог благословит наше оружие и дарует нам в начале хотя бы некоторый успех, драконы будут прикрывать в первую очередь столицу и стянут основные силы туда, а мы их разочаруем. К тому же нам нужен монарх. Его высочеству правильнее будет короноваться у мощей святого апостола. Тогда новая власть получит высшую сакральную санкцию. И тогда возможен массовый переход людей на нашу сторону.
— С этим согласен, — кивнул Стратоник. — Пусть будет по-вашему.
— И ещё, — продолжал Ариэль. — Вы уже заметили, что климат изменился. Сейчас ещё весна, к тому же мы на море, здесь климат довольно мягкий. А наш поход пройдёт через пустыню и уже летом. Там будет адская жара. Если вы когда-нибудь жарили рыбу на сковородке, то представьте себя на месте этой рыбы, и тогда вы поймёте, что нас ожидает в пустыне. Поверьте, во внешнем мире я пережил это на себе. Прошу командоров принять все необходимые меры для ведения боевых действий в условиях раскалённой пустыни.
— Сделаем, отчеканил Марк. — Но есть ещё один вопрос. Как мы теперь называемся? Раньше у нас был просто Орден, не надо было пояснять какой, потому что никакого другого не было. Но теперь у драконов целых три Ордена — Красный, Чёрный, Зелёный. А у нас какой?
— Белый, — не думая сказал Стратоник. — Мы же в белых плащах.
— Быть по сему, — кивнул Ариэль. — Учреждаю Белый Орден. А знак? Мы до сих пор не имеем на своих плащах никакого знака, а сейчас полагаю это необходимым. Самым простым было бы нашить на наши плащи кресты, но это уже сделали за нас братья храмовники. Нам нужен другой символ, причём столь же однозначно христианский.
— Его высочество уже пообещал нам участь рыбы на сковородке, — без тени иронии заметил Марк. — Настрадаемся в пустыне, господа, сверх всякой меры. Нас ждёт самое настоящее мученичество. Христианский символ мученичества — терновый венец Спасителя. Таким может быть наш символ.
— Хороший символ, — заметил Стратоник, но недостаточный для нас. Сейчас не та ситуация, когда мы можем позволить себе просто быть замученными. Нам нужна победа. От нас должно веять силой. Символ силы — меч.
— Меч в терновом венце, — кивнул Ариэль. — Отныне таков наш символ, господа. Прошу изобразить его на своих плащах с левой стороны напротив сердца. Приказываю немедленно начать подготовку к походу. Выступаем послезавтра. Все свободны. Измаил, останься.
Присутствовавший на совете Измаил ни разу не проронил ни одного слова, хотя слушал очень внимательно, заинтересованно, но о том, что у него на душе можно было только догадываться. Ариэль решил прояснить характер их отношений и сразу же спросил:
— Ты с нами?
— Да, Ариэль, — кивнул Измаил.
— Ты считаешь меня принцем?
— Считаю, ваше высочество, — улыбнулся эмир.
— Конечно, когда мы вдвоём, ты можешь называть меня просто по имени, я лишь хотел уточнить, готов ли ты служить христианскому государю?
— Разве я не ответил?
— Мне нужна не столько твоя сабля, Измаил, сколько твоё сердце. Мне важно знать, готовы ли мусульмане искренне и от души служить новой власти так же, как служили пресвитеру Иоанну?
— А ты не слишком много хочешь, дорогой? Ты претендуешь на мою душу, а я и сам не могу в ней разобраться. Газават был моей мечтой. Ты думаешь, так легко отказаться от мечты? Это же надо умереть и родиться заново.
— Но пророк Мухаммад никогда не воевал с христианами, он воевал с многобожниками, что тебе сейчас и предстоит. Разве это не газават?
— Поэтому я и с вами. Сейчас послушал, каких мерзких религий навыдумывали драконы — чуть не вытошнило. Конечно, с этой безбожной мразью надо воевать в первую очередь. Но с христианами надо воевать во вторую очередь.
— Значит, если нам суждено совместными усилиями победить безбожников, мусульмане тут же объявят войну христианам?
— Надеюсь погибнуть на войне с безбожниками. Не хочу убивать христиан. Всегда хотел, а теперь не хочу. Но разве мои желания так важны? Важно только одно — исполнить долг перед Аллахом. Как я могу искренне служить христианскому монарху, который никогда не позволит зелёному знамени Аллаха взметнуться над землёй? Христиане словно созданы для того, чтобы похоронить нашу мечту о всемирном халифате. Можно ли любить могильщиков нашей великой мечты? Бери мою саблю, Ариэль, но сердца — не требуй.