Белый Слон
Шрифт:
Она выжидающе посмотрела на Иванну с сочувственной, немного смущенной улыбкой. Если бы женщина-рентген не умела так виртуозно скрывать свои чувства, на её лице отразилось бы раскаяние. К её удивлению, юная красавица отличалась ещё и чутким сердцем — она сказала правду. И теперь серой мышке было стыдно за свою вспыльчивость. Правда, сказанная искренне, помогает лучше любых других слов.
— Сомневаюсь, что вы мне чем-то поможете. Впрочем… секрета тут нет. У меня пропала сумка с документами и деньгами. В вашем городе я первый день, никого здесь не знаю, остановиться тоже негде. А идти в полицию смысла нет…
— Почему же? — так бесхитростно удивилась девушка, что Иванна снисходительно улыбнулась. Она была очень невысокого мнения о провинциальной полиции, однако говорить об этом было бы бестактно. Потому она просто сказала:
— Пока они найдут сумку, я успею переквалифицироваться в привокзальные гадалки. Мне нужно где-то жить и что-то есть, но пока я не придумала, у кого можно занять денег.
— А как же ваши родственники, друзья? Они не могут перевести… — тут девушка запнулась под взглядом Иванны. Ей не пришло в голову, что банковскую карту украли вместе с сумкой, и переводить некуда.
— Вот поэтому мне остается стоять здесь и размышлять о лексическом значении слова «ворона», — резюмировала москвичка, постукивая зонтиком о ступеньки.
Возможно, кто-то ухватился бы за ниточку, и попробовал уговорить незнакомку одолжить небольшую сумму до того момента, когда жизнь войдёт в нормальное русло, восстановятся документы, появится работа. Но девушка была права — Иванна никогда не просила о помощи. Она не была гордячкой, скорее, считала неприемлемым перекладывать свои проблемы на других людей. Тем более, на людей незнакомых и таких молодых.
Пока серая мышка в задумчивости раскачивала зонт, барышня теребила свёрток и, наморщив детский лоб, пыталась придумать, как помочь женщине, которую она встретила впервые в жизни. Зеленоглазая красавица словно и не заметила, каким тоном говорит с ней Иванна. Она понимала, что люди не всегда ведут себя так, как им хочется в глубине души. Мешает гордость, независимость, страх — да мало ли что ещё. Настоящие чувства редко всплывают на поверхность. Но чуткое сердце не обманешь.
Пока девушка молчала, Иванна все сильнее укреплялась в мысли, что её затея с переездом была не самой удачной. Может и не глупой, но довольно непродуманной. Можно сказать, спонтанной. И виноват в этом отчим.
Отчим. Это из-за него она порвала со старой жизнью, из-за него почти перестала общаться с матерью, из-за него оставила работу, из-за него, в конце концов, перестала спать ночами.
— А вам совсем-совсем не к кому пойти? Может быть, вы можете позвонить своим родным, чтобы они за вами приехали? — в шелест шин по мокрому асфальту и гул листвы мягко вплелся голос девушки.
— У меня никого нет, — прозвучал равнодушный ответ.
Тогда пухлые губки упрямо надулись, бровки решительно сдвинулись, и барышня взяла Иванну за руку.
— Я знаю, кто вам поможет! Идёмте!
Серая мышка едва успела подхватить чемодан и зонтик, как оказалась у мигающего светофора, а еще через пять минут шла вдоль пятиэтажек по асфальтовой дорожке. Блондинка постукивала каблучками чуть впереди, а чемодан Иванны катился по асфальтовому тротуару с таки грохотом, словно это тележка, груженая камнями.
На растерянный вопрос «куда мы идем», спутница торжественно ответила:
— К нашему лучшему сыщику! Между прочим, у него талант от природы.
Лоб Иванны исказила презрительная складка, но ее провожатая этого не заметила, так как ни разу не оглянулась.
«Знаю, знаю…» — думала Иванна, на автопилоте следуя за блондинкой. — «Стоит быть посдержаннее, и не судить о людях раньше, чем с ними познакомлюсь».
Но это в теории легко, на практике же за годы службы ей встречался не один доморощенный детектив, начитавшийся бульварных «интриг и расследований», и возомнивший себя вторым Шерлоком. И ни один из них не оправдал ожиданий не то, что Иванны — даже своих родственников.
— Чем сможет помочь мне ваш эм… сыщик?
— Вы что, мне не верите? — в первый раз на лице незнакомки отразилась обида. — Да это лучший детектив, такого больше нигде нет! Вы сами убедитесь, когда ваши документы и деньги окажутся при вас. И еще извиняться будете.
Она приподняла кверху аккуратный носик и всем видом показала, что больше не намерена отвечать на подобные оскорбительные вопросы.
Иванна пожала плечами и возражать не стала. Надо — извинится. Ошибки свои она всегда признает, только ошибается редко. Но рассудила так — возможно, ей и не помогут вернуть деньги, но может, хоть на улице не оставят. Пожалуй, выбирать уже не приходится. Когда все закончится, за благодарностью дело не станет. В конце концов, если ее примут на работу — отправят запрос в Москву, восстановят документы — то она вполне сумеет расплатиться за доброту.
Было нелегко поспевать за шустрой барышней, волоча за собой чемодан. Но постепенно Иванна погружалась в ритм, отбиваемый зонтом-тростью по асфальту. Ее все глубже и глубже затягивал этот звук, как бубен шамана в некий транс, из которого вывел голос спутницы. Её носик принял прежнее положение, она поправила свёрток, взглянула на Иванну вполоборота, и как-то смущенно добавила.
— Только… вы не судите по внешнему виду. Она довольно странная… для сыщика.
Иванна оторвала взгляд от асфальта и перевела его на зелёные глаза блондиночки.
— Значит, это женщина…
Для опытной оперативницы это было равносильно приговору. Женщина-детектив-самоучка. Что же может быть лучше? Но на этот раз склонность развешивать ярлыки едва не вышла Иванне боком. Скажи она лишнее слово, и ее добросердечная спутница просто отправилась бы по своим делам. Но мысли остались не озвученными, и барышня продолжила свое доброе дело.
Правда, после этого утверждения блондиночка, непонятно почему, призадумалась.
— Можно и так сказать. Да, мы ведь почти пришли. Это «Топольки».