Белый вождь

Майн Рид Томас

В лощине не осталось ни одного мула. Место, на котором они только что паслись, было совершенно пусто.

– Я разорен! – глухим голосом воскликнул сиболеро. – Все пропало!

В голосе Карлоса звучало и бешенство, и горе.

Действительно, положение его было крайне неприятное. Радужные надежды, уже согревшие и ослепившие его своим светом, потускнели в одну минуту. Еще полчаса назад он считал себя состоятельным человечком. Теперь от его каравана не осталось и следа. Он даром потерял массу сил и времени. Долгое, опасное, утомительное путешествие не дало ему ничего. Он вернется домой с пустыми руками, не обогащенный, а разоренный.

Ведь его пять мулов, купленные специально для этой экспедиции, пропали вместе с тридцатью остальными. Все достояние сиболеро заключалось теперь в двенадцати волах и вороном мустанге. На трех повозках провизии поместится не больше, чем это необходимо для него и его спутников на обратную дорогу. Ему не удастся привезти домой ни кож, ни тесахо.

Вот какие мысли вихрем проносились в мозгу сиболеро в то время, как он смотрел вслед исчезающим индейцам. Гнаться за ними не имело никакого смысла. Разумеется, великолепный конь быстро домчал бы его до грабителей. Но одолеть такое множество врагов ему было не под силу. Они быстро прикончили бы его своими копьями.

Карлос приказал крепче привязать волов к повозкам. У него были все основания бояться вторичного нападения индейцев. Отказавшись от желанного отдыха, сиболеро и его товарищи решили бодрствовать до самого утра.

ГЛАВА XIV

Печально провел Карлос эту ночь. Тягостные мысли не давали ему покоя. У него отняли то, что он добыл с таким трудом. Индейцы, со всех сторон окружавшие место его стоянки, могли в любую минуту подкрасться к нему и убить его. Он находился на расстоянии нескольких сот миль не только от своего ранчо, но и от какого-либо городка, населенного белыми. Да и зачем ему возвращаться домой? Увидав его пустые повозки, люди, пожалуй, еще осмеют неудачника. Надежды на возмещение убытков у него не было никакой. Он знал, что правительство не найдет нужным вступиться за человека, занимающего такое скромное положение. Впрочем, испанские солдаты при всем желании не могли бы совершить переход через Льяно-Эстакадо. Испанские солдаты! Полно! Смешно и думать, что Вискарра и Робладо соблаговолят послать даже незначительный отряд против индейцев, обидевших бедного сиболеро. Зачем тешить себя ребяческими мечтами? К действительности надо относиться трезво. Его ограбили. Он должен смириться с этим. Будущее рисовалось Карлосу в самых мрачных красках.

Сперва он думал было пойти на рассвете в лагерь вакоев и высказать им все свое негодование. Но потом ему стало ясно, что такая прогулка была бы совершенно бессмысленна. К тому же вряд ли он застал бы своих коварных друзей на месте их прежней стоянки. По всей вероятности, они поспешили уйти куда-нибудь подальше.

Всю ночь Карлос никак не мог успокоиться; злоба комком подступала к его горлу. Вернуть украденных мулов ему не удастся. Но зато месть доступна ему. У вакоев есть враги. Несколько соседних индейских племен постоянно соперничают с ними. Карлос знал, что из этих племен могущественнее и опаснее других панисы.

«Моя участь горька, – думал молодой сиболеро. – Зато как сладостна месть! Что, если пойти к этим панисам, рассказать им о случившейся со мною беде и предложить им услуги моего копья, лука и карабина? Я никогда не имел дела с панисами. Но ведь меня считают недурным воином. Едва ли они откажутся от такого союзника, как я. Мои спутники – ведь мы знаем друг друга не первый день – последуют за мной в огонь и воду. Они тоже умеют держать в руках оружие. Итак, выход найден. Остается только отыскать панисов».

Последние слова Карлос произнес вслух. Голос его звучал мрачной решимостью. Молодой сиболеро принадлежал к числу людей, быстро принимающих решения и умеющих приводить эти решения в исполнение. В том, что он горел жаждой мести, не было ничего удивительного. Низкое коварство вакоев возмутило его до глубины души. Перспектива бесславного возвращения домой, естественное желание наказать ограбивших его негодяев, надежда вернуть хоть часть похищенного добра – все это укрепляло его в принятом решении. Почувствовав прилив бодрости и энергии, он готов был уже поделиться своими планами с остальными членами маленького отряда, как вдруг раздался задумчивый голос Антонио.

– Сеньор, – сказал метис, словно подводя итог размышлениям, в которые он был довольно долго погружен, – вы не заметили ничего странного?

– Когда, Антонио?

– Во время бегства мулов.

– А, по-твоему, было что-нибудь странное?

– Да. Мне показалось, что отряд наших врагов только наполовину состоял из всадников. Остальные были пешие.

– Ты прав, Антонио! Я тоже обратил на это внимание.

– Я много раз видел, сеньор, как индейцы племени команчей угоняли чужие стада. Они всегда бывали на лошадях.

– Ну, так что же? Ведь наших мулов угнали не команчи, а вакои.

– Совершенно верно, сеньор. Но я слышал, что вакои, как и команчи, никогда не предпринимают набегов иначе, чем верхом.

– Да, – согласился сиболеро, – это действительно странно.

– Не заметили ли вы чего-нибудь еще более странного, сеньор? – продолжал метис.

– Нет, – ответил Карлос. – По правде сказать, я вообще ничего не заметил. Я был так поражен, так взволнован, что не обращал внимания на окружающее. Но что же ты заметил еще, Антонио?

– Среди отчаянных воплей и шума, которые поднялись сразу после вашего выстрела, я несколько раз слышал громкий свист.

– В самом деле?

– Несколько раз, и притом чрезвычайно отчетливо.

– Как это я не услышал его? – пробормотал сиболеро, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему собеседнику. – Ты ручаешься, что тебе это не почудилось?

Два-три мгновения Карлос молчал, напряженно размышляя.

– По всей вероятности… – взволнованно пробормотал он, как будто забыв о присутствии метиса, – наверное… Черт возьми! Конечно же это был…

– Что, сеньор?

– Свист панисов.

– Вот это-то и пришло мне в голову. Команчи никогда не свистят. Киавы тоже. Я никогда не слыхал, чтобы вакои подавали друг другу сигналы свистом. Что, если нас ограбили панисы? К тому же отряд только наполовину состоял из всадников. Скорее всего, это были именно они.

Мысли Карлоса сразу приняли другое направление. Предположение Антонио казалось ему не лишенным основания. Свист действительно является характерной особенностью племени панисов. То обстоятельство, что конных грабителей сопровождали их пешие товарищи, подтверждало догадку метиса. Карлос знал, что южные индейцы никогда не рискнули бы совершить набег без соответствующего количества лошадей. Панисы же, будучи превосходными наездниками, часто отваживаются пускаться пешком в самые опасные экспедиции. Надо сказать, что возвращаются они из этих экспедиций почти всегда на конях.