Белый
Шрифт:
На мне спортивные штаны, куртка и кроссовки. Не для бега, скорее просто так — я не спортсмен от слова «совсем», и мои бедра буквально «говорят» об этом каждый раз, когда я хочу пробежаться. Я останавливаюсь возле стойки с яблоками на углу рынка, поближе к главной улице. Смотрю прямо на него, и он отводит взгляд. Боже, маскировку держит просто дерьмово. Когда он берет несколько фруктов, делая вид, будто рассматривает их, я бегу вдоль рынка, прямо на главную улицу. Люди прогуливаются, делают покупки, а я бегу дальше, ближе к месту,
Черт! Наверное, стоит привести себя в форму…
Добираюсь до передней двери, умудряюсь разблокировать ее и проскользнуть внутрь, за рекордно короткое время замкнув все снова и забаррикадировавшись диваном. Сердце заходится — я прямо чувствую, как оно выпрыгивает из груди. Наклоняюсь и стараюсь успокоить собственное дыхание — у меня вспотели ладони и лицо. Когда терпеть больше невозможно, я снова выпрямляюсь и сажусь на диван, потому что если останусь в таком положении еще немного, то просто упаду на пол.
Интересно, что мне делать?
И… он преследовал меня до дома?
Он, вероятно, прекрасно знает, где я живу, раз уж знал, куда я хожу по воскресениям!
— Что?.. — рычит Мик, когда отвечает на мой звонок.
Я должна была набрать его, у меня нет выбора.
— Кто-то следил за мной, — выпаливаю я между несколькими вдохами.
Черт возьми! Мне точно надо начать бегать или просто ходить больше. Ну, честно, тут любой выход будет хорош.
— Что? Где? — Иногда он может быть «таким заботливым».
— На рынке. Какой-то мужик ходил за мной. Ты слушаешь вообще?
Я слышу шум на другом конце линии, а потом вопли.
— Оставайся в доме. Наверное, кто-то проследил за мной до твоего дома. Придет человек, чтобы забрать тебя, пойдешь с ним. Можешь, конечно, не идти, но тогда тебя, скорее всего, убьют.
Если я выберу не идти, то… что за херня?
— Убьют?
— Слушай, Эдди. У меня нет времени, чтобы с тобой нянчиться. Мне тут надо поймать большую рыбку. Я пошлю кого-нибудь. Просто не трахай ему мозг, мужик мне еще понадобится. И помни, у тебя еще есть кое-какая работа. Все скоро встанет на свои места.
— Тебе вообще все равно?
Не знаю, почему спрашиваю, ведь ответ очевиден — я ему нужна только чтобы потрахаться.
— Боже! Мне так не все равно, что я говорю с тобой сейчас!
Слышу хихиканье на заднем плане. Гребаный мудак. Вешаю трубку, потому что смысла спорить нет.
Сажусь на то же самое место и не встаю больше часа. Когда раздается тяжелый стук в дверь, я на автомате подпрыгиваю, падая на пол. Не двигаюсь, пока не слышу этот звук снова.
— Последний шанс… — бубнят за дверью.
Я все еще не двигаюсь. С чего бы? Это его «последний шанс» звучит, словно я приговорена к смерти.
— Женщина,
Кажется, этот голос не звучит так, словно его обладатель хочет меня убить. Вообще-то, он говорит так, будто это последнее место на земле, где ему хочется быть. Я заставляю себя встать, подойти к двери и отодвинуть диван. Протягиваю руку, чтобы открыть дверь, но потом решаю, что хорошо бы иметь хоть какое-то оружие, на случай если там подосланный убийца. Хватаю первое, до чего могу дотянуться — сковородку — и открываю первый замок, спрятав свое оружие за дверь.
Почти смеюсь, когда вижу, кто стоит там, почесывая в паху со скучнейшим выражением лица.
— Ты! — с шипением произношу я.
— Ты… — улыбается он, потом толкает дверь, чтобы открыть ее шире.
Я позволяю ему, потому что ошеломлена происходящим. Он заходит и смеется, когда видит меня. Смотрю, куда он указывает — на мою руку — и прижимаю сковородку к груди.
— Золотце, ты меня этим хотела шарахнуть? — дразнит он меня.
Ублюдок.
— Я рассматриваю такую возможность.
Он полностью заходит, заслоняя собой весь дверной проем. Теперь он так близко… и от него так хорошо пахнет. Наклоняет голову набок и смотрит на меня.
— Поверить не могу, что это ты. Ты себя-то защитить не в состоянии, не говоря уже о ком-то. Хотя, возможно, у бутылки бурбона был бы шанс, — говорю я.
— У меня много скрытых талантов, — отвечает он, вторгаясь в мое личное пространство.
Слишком близко. Я делаю шаг назад, он ступает вперед, и я поднимаю сковородку, чтобы она была между нами. Он приподнимает брови и накрывает мою руку своей.
— Тебе стоит уйти. — Я киваю в сторону двери.
— А только стало весело. Подумай об этом… ты и я, заперты в секретном месте до конца своих дней… Как классно мы могли бы провести время…
О, черт. Я медленно киваю, как будто в какой-то замедленной съемке — вперед и назад — а он просто улыбается.
— Без шансов.
— Но так и есть. Так и есть… — Он двигается быстро, и я едва замечаю, что сковороды уже нет, а я сама плотно прижата к нему.
Как это произошло? Я толкаю его в грудь.
— У тебя что, нет женщины для секса?
Он перестает прижимать меня так сильно, и мне удается отпрянуть от его груди. Теперь на мне только его руки, где-то в районе бедер.
— Я нашел одну только что. — Улыбка не покидает его лица.
— Ох, ну блин, ты и я, это… — я указываю между нами, — так нереально.
Он убирает руки с моих бедер и осматривает квартирку.
— Вы с Миком… встречаетесь? — спрашивает он, подняв куртку Мика с дивана.
— Ага, — тихо говорю я, но этого достаточно. Он удивленно приподнимает брови, но ничего не спрашивает. — Это он тебя послал?