Бен-Гур

Уоллес Льюис

– То был Гавриил, посланник Бога.

Все промолчали.

– Он сказал, что Бог Христос родился!

– Он сказал и то, что это произошло в городе Давида – стало быть, в нашем Вифлееме – и что мы найдем там младенца в пеленах, лежащего в яслях.

Первый из говоривших смотрел задумчиво на огонь и наконец, словно найдя искомое, произнес:

– Только в одном месте в Вифлееме есть ясли. Это в пещере близ старой канны.

– Братья, пойдемте посмотрим, что там. Старейшины и ученые давно уже ищут Христа. И вот Он родился, и Бог дал нам знамение, по которому мы узнаем Его. Пойдемте, поклонимся Ему.

– А как же стада?

– Бог позаботится о них. Спешим!

Они все разом оставили загон, обошли гору и через город проникли к воротам канны, у которых стоял привратник.

– Что вам надо? – спросил он.

– Нынешней ночью мы видели и слышали великое знамение, – ответили они.

– И мы сегодня видели знамение, но ничего не слышали. Что же вы слышали?

– Дозволь нам пройти в пещеру, которая в ограде, чтобы увериться в слышанном: «Родился Христос», потом мы тебе все расскажем. Пойдем с нами, увидишь и сам.

Привратник презрительно засмеялся.

– А если и Христос, так как же вы узнаете Его?

Они прошли двором, не обратив на себя внимания, хотя многие еще не спали, разговаривая о чудесном свете. Дверь в пещеру была отперта, и внутри виднелся свет от фонаря.

– Мир вам, – сказал привратник Иосифу и бет-дагониту. – Эти люди разыскивают младенца, родившегося нынешней ночью.

В этот момент простодушное лицо Иосифа выразило волнение, и он сказал:

– Вот тут дитя.

Он провел их к яслям, в них действительно лежал ребенок. Принесли фонарь, и пастухи в молчании остановились возле яслей.

– Где же мать? – спросил привратник.

Одна из женщин, взяв на руки ребенка, подошла к Марии, лежавшей неподалеку, и вручила ей младенца.

– Это и есть Христос, – сказал один из пастухов.

– Христос! – повторили все, упав с молитвой на колени.

Один из них произнес:

– Это Бог, и слава Его превыше неба и земли.

Поцеловав полы платья Марии, эти простые люди удалились с сердцами, переполненными радостью. В канне они рассказали теснившемуся вокруг них народу обо всем, происшедшим с ними. На обратном пути они все время повторяли: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, и в человецех благоволение!»

В последующие дни пещера посещалась многими любопытствующими: некоторые поверили, большинство же отнеслось с сомнением.

Три волхва

В одиннадцатый день от рождения младенца три волхва приближались по Сихемской дороге к Иерусалиму. Переехав Кедронский поток, они стали чаще встречать народ.

Иудея по необходимости служила международной дорогой. Это обстоятельство было источником ее богатств: Иерусалим мог облагать пошлиной весь товар мимо идущих торговцев. Нигде, кроме Рима, не собиралось такое множество народа, как в Иерусалиме, и нигде иностранец не привлекал к себе столь ничтожное внимание горожан. И все-таки эти три человека возбуждали интерес у всех.

При дороге сидели несколько женщин. Ребенок одной из них, увидев путешественников, захлопал в ладошки и закричал:

– Смотрите, смотрите: вот так колокольчики! Какие большие верблюды!

Колокольчики на верблюдах были серебряные, сами же верблюды были огромные и белые, их упряжь говорила о долгом путешествии по пустыне и указывала на богатство хозяев. Но не колокольчики, не верблюды и не их упряжь, точно так же, как и не сами путники, вызывали изумление: изумлял всех вопрос, задаваемый человеком, ехавшим на переднем верблюде.

С севера дорога к Иерусалиму идет через равнину, постепенно понижающуюся к югу, так что Дамасские ворота находятся как бы в углублении. Дорога узка, но хорошо укатана многочисленными путешественниками, только кое-где булыжники, обнаженные дождевыми потоками, мешают идти по ней. Справа и слева от нее видны поля и роскошные оливковые рощи, что делает дорогу прекрасной, в особенности же для путешественников, оставивших за собой необъятный простор пустыни. На этой-то дороге, у гробницы, три путника встретили людей, шедших им навстречу, и остановились перед ними.

– Добрые люди, – сказал Валтасар, поглаживая бороду и несколько склонившись с сиденья, – до Иерусалима ведь уже недалеко?

– Да, – отвечала женщина с ребенком на руках. – Если бы не мешали те деревья на холме, можно было бы увидеть башни рынка.

Валтасар переглянулся с греком и индусом и спросил:

– Где здесь новорожденный Царь иудеев?

Женщины посмотрели друг на друга и ничего не ответили.

– Вы разве не слыхали о Нем?

– Нет.

– В таком случае расскажите всем, что мы видели Его звезду на востоке и пришли поклониться Ему.

Тот же вопрос путники задавали многим, но одинаково безуспешно. Встретившаяся им по пути к гроту Иеремии толпа так сильно была удивлена их видом и вопросом, что последовала за ними обратно в город.

Путешественники совсем не обращали внимания на окружающее, а вид, открывшийся перед ними, стоил того, чтобы залюбоваться им. Невдалеке располагалась деревня, за ней стена с сорока высокими массивными башнями. Вдали красовался Сион, высочайший из холмов, увенчанный мраморными дворцами. Храм на горе Мориа, считавшийся одним из чудес, блистал своими террасами, и царственные горы, окружая Священный Город, образовали как бы громадную чашу, на дне которой стоял Иерусалим.

Наконец дромадеры подошли к высокой башне над Дамасскими воротами, где сходились дороги из Сихема, Иерихона и Гаваона. Толпа, следовавшая за верблюдами, успела к этому времени возрасти. Валтасар остановился для переговоров с часовым.

– Мир тебе! – сказал египтянин.

Часовой не ответил.

– Мы пришли издалека в поисках новорожденного Царя иудеев. Не можешь ли ты указать нам, где Он находится?

Солдат поднял забрало своего шлема и громко крикнул. Из помещения с правой стороны ворот появился офицер.